Кровь Заката - [44]

Агнеса слушала эти слова, ничего не понимая, и только в глубине ее души билась одна мысль: «Это не он! Святая Циала, сделай так, чтоб это был не он!»

2855 год от В.И.

23-й день месяца Собаки

Арция. Тагэре

От Эльты до замка Тагэре было немногим более трех вес, всего ничего, но Этьену ре Фло в последние годы путешествия давались все с большим трудом: кости, застуженные еще в юности (граф во время охоты провалился под лед и потом был вынужден провести весь день в мокрой одежде), к шестидесяти годам отыгрались за все. Если во Фло, где солнце так прогревает толстые каменные стены, что даже в месяце Зеркала они остаются теплыми, он ходил и ездил верхом, как все люди, то стоило ему оказаться на севере, как старые болячки брали свое. Потому-то при всей своей любви к дочери, зятю и внукам Старый Медведь выбирался к ним редко и только летом, но на этот раз дело было неотложным, и Этьен пустился в дорогу, заранее смиряясь с неизбежным.

Владелец ре Фло был человеком незаурядным, все в нем – и величественная внешность, и горделивая осанка, и проницательный взгляд – выдавало натуру властную, сильную и целеустремленную до жестокости. Под стать старику были и наследники, но даже среди них граф отличал двоих: старшего внука Рауля, названного в честь дяди, и дочь Эстелу, герцогиню Тагэре, подарившую мужу двоих сыновей: Филиппа и Эдмона. Дед твердо рассчитывал увидеть на голове одного из них корону.

Старый Медведь не сомневался, что с Лумэнами они справятся, куда сложнее было уломать Шарля. Как всегда, когда он вспоминал зятя, в сердце старого нобиля подняли голову досада и гордость. Этьен восхищался герцогом, но его бесило упорное нежелание того объявить о своих правах на престол и возглавить нобилей, недовольных засильем законных и незаконных Лумэнов. Шарль же уперся, как стадо ослов, и ни доводы тестя, ни слова любимой жены (а Шарло любил Эсту), ни очевидное желание северян на него не действовали. Он, в пятнадцать лет доказавший свою храбрость в бою, в восемнадцать командовавший полком, а в двадцать шесть – армией, не хотел гражданской войны.

Конечно, все эти годы Тагэре не бездельничал. Именно он держал в узде эскотских нобилей, взявших скверную привычку грабить приграничные земли. С возвращением в Эльту Шарля Тагэре налетчикам пришлось поджать свои полосатые[56] хвосты. Шарло стал настоящим хозяином северо-запада Арции, доказав, что может не только воевать, но и править.

В Мунте герцог больше не появлялся, но о нем все равно говорили. Особенно теперь, когда Лумэны спелись с Жозефом, все былые победы и удачи были пущены коту под хвост. Мужеподобная ифранская девка не только не принесла в Арцию приданого, но за право уложить ее в постель слабоумного короля, который, похоже, вообще не знает, чем женщины от мужчин отличаются, пришлось заплатить с таким трудом завоеванным островом Ро и провинцией Сарриж, возвращенной мечом Тагэре Арции и отданной Лумэнами новоявленному тестю. Уж это-то должно побудить Шарля к действию! Ре Фло насупился и пошевелил губами, ведя мысленный разговор с зятем. Он не понимал Шарля с его дурацким миролюбием, хотя, возможно, тот оказался прав в том смысле, что последняя выходка Фарбье показала всем, что арцийские короли об Арции не думают и не собираются думать. Новоявленная королева, судя по всему, скоро сядет всем на голову. Если Шарло наконец очнется, лучшего времени для восстания не найти.

Граф улыбнулся и подозвал внука. Раулю было девятнадцать, но он уже сейчас давал фору тридцатилетним и как воин, и, что самое удивительное, как политик. Не так давно он победил в учебном поединке и дядю, и отца, а значит, среди нобилей у него практически нет соперников. Разве что Мальвани и, конечно же, Шарль.

– Вы меня звали, дедушка?

– Да, дружок, – Этьен с удовольствием оглядел ладную фигуру внука, малыш пойдет далеко, очень далеко. – Я хочу оставить тебя в Эльте. Ты не против?

– Я?! – Темные глаза сверкнули. – Я всю жизнь мечтал учиться у Шарля!

– Ну, значит, твои мечты сбылись, но ты не только будешь с ним мечом махать. И Арции, и нам, и самому Шарло нужно, чтоб он наконец вспомнил, кто он такой. Шарль Тагэре не имеет права отсиживаться на севере, когда эти ублюдки продают Арцию Жозефу. Я поговорю с ним, но не уверен, что он согласится сразу, а капля и камень точит, ты знаешь, когда и что говорить, так что я на тебя рассчитываю.

– Я постараюсь…

2855 год от В.И.

12-й день месяца Волка.

Арция. Фей-Вэйя

– Девочка моя, ты уверена в своем решении? – Агриппина испытующе смотрела в синие глаза Соланж. – Если ты скажешь «да», обратной дороги у тебя не будет. Ты и так все знаешь, но я должна тебе сказать это еще раз. Вступая в орден, ты отказываешься от многого, во имя чего Творец создал женщину. У тебя никогда не будет ни мужа, ни детей, ни своего дома. Это такие, как я, на которых смотреть тошно, больше находят в ордене, чем теряют, а ты ведь красавица, на тебе любой с радостью женится. Зачем же хоронить себя заживо?

– Я подумала, матушка.

– Она подумала, – хмыкнула Агриппина, – не верится что-то! А ты подумала, что будет, если завтра или послезавтра ты встретишь человека, которого полюбишь ты и который полюбит тебя? Ты или наступишь себе на горло, или станешь преступницей, которую, если ее разоблачат, ожидает страшная участь. Ты не только себя погубишь, но и своего возлюбленного! Это ты понять в состоянии?! Если циалианку изобличают в прелюбодеянии, она отправляется в Шильскую обитель, и даже я не знаю, что творится в ее подвалах! А если ты осмелишься забеременеть, то тебя после рождения ребенка заживо замуруют в склепе, а твое дитя отдадут в приют Святого Христофора. Если это мальчик, из него сделают убийцу во славу Божию, если девочка – куртизанку, с помощью которой Скорбящие будут прибирать к рукам нобилей. А если будет доказано, кто отец ребенка, то, кем бы он ни был, он понесет наказание как за изнасилование.