Кровь в бухте Бискейн - [4]

— Вы, безусловно, понимаете, что это отвратительно — начинать таким образом свою супружескую жизнь, — как можно мягче сказал он.

Красные пятна заалели на ее щеках. Она с вызовом ответила на его взгляд.

— Я сама себе лучший судья. Извините, что навязалась вам со своей историей. — И начала подниматься со своего места.

Шейн усталым жестом велел ей сесть на место.

— Я не сказал, что не помогу вам. Но я должен узнать о вашем деле как можно больше. Сколь велик ваш долг?

Она вновь опустилась на стул.

— Десять тысяч долларов. Мне кажется, я уже говорила вам.

— Почему вы должны выплатить его именно сегодня вечером?

— Потому что… сегодня крайний срок. Если я не заплачу сегодня, он угрожает мне тем, что пойдет к мужу.

— Кто?

— Человек по имени Арнольд Барбизон.

— Игрок?

— Да. Он… владелец клуба на Бич.

— И вы играли там?

— У него моя долговая расписка на десять тысяч долларов, — сказала она ему, отворачиваясь от его испытующего взгляда. Если я не выплачу долг сегодня к полуночи, он передаст расписку моему мужу.

Шейн сказал:

— Десять тысяч — это целая куча денег, и вы вложили их в нечестную игру за один месяц. К тому же еще и медовый.

Кристина Хадсон положила на колени свои изящные руки и внимательно изучала ярко накрашенные ногти.

— Я знаю, что сделала глупость. Лесли часто не бывает по вечерам дома и я… — Она глубоко вздохнула и подняла на Шейна темные глаза, в которых не было никакой надежды. — Я не пытаюсь оправдать себя. Я понимаю, что ситуация чертовски сложная. Если я смогу выкрутиться из нее, это послужит мне уроком, Майкл.

Шейн вновь поднял нитку жемчуга и поднес к свету.

— Вы многое потеряете, если я возьму за них десять тысяч к полуночи. Если бы мне дали чуть больше времени, я мог бы получить за них гораздо больше.

Она медленно покачала головой и тихо обреченно сказала:

— Я ничего не могу поделать. Только сегодня до полуночи. — Шейн сделал маленький глоток коньяка и сказал:

— Я немного знаю Барбизона. Я мог бы поговорить с ним… попросить отсрочку…

— Нет! — Ее голос, наполненный страхом, прозвучал резко. — Разве вы не понимаете? Я не могу рисковать!

— В полночь у меня самолет, — холодно заметил Шейн. — Вы хотите, чтобы я договорился обо всем за вас?

— Если можно, — тихо ответила она. — Верните ему деньги, возьмите мою расписку и разорвите ее. Вы можете позвонить мне, чтобы дать знать, что все в порядке?

Шейн небрежно кивнул головой. Вряд ли у нее прибавится спокойствия, если он объяснит ей, что, не имея ничего общего с подобного рода делами довольно длительное время здесь, в Майами, он практически не в состоянии так быстро найти скупщика, который выложил бы ему нужные десять тысяч долларов за это ожерелье. Он сказал:

— Считайте, что я взялся за это дело. Куда я смогу вам позвонить?

Она назвала ему номер телефона в доме на Бич.

— Он есть в телефонной книге. Лесли П. Хадсон. — Шейн записал номер.

— Если останется что-то сверх той суммы, которую я смогу выручить, я пошлю ее вам по почте, прежде чем уеду из города.

— Нет! — воскликнула она. — Оставьте ее у себя. Для меня это единственный способ расплатиться с вами.

Шейн небрежно ответил:

— О'кей!

— Я чувствую такое облегчение, — сказала она.

— Я мог бы сходить к вашему мужу, — сказал он спустя некоторое время после того, как в комнате установилась тишина. — Возможно, он выслушает меня. В конце концов, игра в карты не такой уж большой грех, и если у него много денег…

— Нет! — Она сидела, напряженно выпрямившись, и дрожала. — Обещайте мне, что не сделаете этого, Майкл. Вы его не знаете. Он очень строг и терпеть не может ничего подобного. Он просто не поймет. Обещайте, что сразу пойдете в Плэй-Мор клуб и заплатите Барбизону, как только вам удастся раздобыть деньги, и заберете расписку.

— Ну хорошо, — согласился он. — Если вы так хотите. — Он допил остатки коньяка и поднялся.

Кристина быстро встала и подошла к нему с протянутыми руками. Она положила их ему на плечи, пылко сказала:

— Не знаю, что бы я сделала без вашей помощи, Майкл. Я уже была готова к тому… к тому, чтобы сделать с собой нечто ужасное, когда прочитала в газете, что вы в Майами. — На мгновение ее пальцы крепко сжались на его плечах, и она прижалась к нему. Затем она отвернулась, сдерживая рыдание, и выбежала из комнаты.

Шейн стоял неподвижно, опустив длинные руки, и смотрел ей вслед. Его вытянутое лицо стало хмурым. Он подождал, пока не закрылась дверь и пока не услышал, как остановился лифт, чтобы спустить ее вниз. Потом он угрюмо повернулся и взял со стола жемчужное ожерелье. Он пересек комнату, включил торшер и стал внимательно смотреть на жемчужины, переливающиеся в потоке яркого света.

Складка между бровями резче обозначилась, придав его лицу угрюмое выражение. Это была подлинная фамильная ценность. В этом не было сомнения. Сейчас, когда цены на рынке драгоценных камней были непомерно велики, эта вещь стоила целое состояние. Арнольд Барбизон будет просто счастлив обменять расписку стоимостью десять тысяч долларов за эту нитку жемчуга.

Он отправился на кухню, открыл холодильник и криво усмехнулся, глядя на листья салата. Однажды он уже использовал их в качестве места, где прятал другую нитку жемчуга, принадлежавшую Филис Брайтон. Он вернул ей жемчуг после того, как дело было закончено, и она убедилась в том, что не убивала свою мать.