Кровь - [28]

— Видите, видите? Что я вам говорил? Он не пощадит никого, он всегда был баловнем и лез везде, куда не надо! Меня, старого человека, Высшего Жреца, швырнуть как котенка. Вон отсюда! — кинулся он к Ветру с кулаками. Тот стоял, не шевелясь, а когда Лис попытался приблизиться, то будто наткнулся на стену. Резвый старик дернулся раз, другой, но стена не пускала, и тогда все услышали, что от Ветра исходит густой, низкий гул:

— АУММММММММММ!

И давление этого нарастающего звука было столь велико, что кое-кто из присутствующих подался назад.

Невидимая преграда исчезла вместе со звуком, и Юркий Лис упал к ногам художника, который так и не пошевелился. Пришлось старику уползать на свое место, в страхе оглядываясь.

Возникла пауза, разрядившаяся всеобщим многословием:

— Он Высший Жрец!

— Без обучения?

— Как это?

— Кто его учил?

— Невероятно!

Ветер Небес поднял руку и, когда все смолкло, заговорил:

— Вы убили моего отца и своего Императора. Вы убили мою мать в тот день, когда я узнал о том, что она жива. Вы убили сына моего Учителя — брата моей жены. Вы хотели убить и Учителя, и жену, и меня. Но я не стану отвечать вам смертью. Мертвых в прежнее тело не вернуть. Отныне дела людей Империи для меня важнее наших с вами разногласий. Я объявляю себя законным Императором Легенды. И если хоть один из вас с этой секунды задумает поднять руку против меня и моей семьи, он будет убит задолго до того, как его план начнет созревать. Со своей стороны я обещаю, что вы — хранители Общего Массива Земли — будете продолжать свою работу на прежних правах. Я прошу вас сегодня же избрать Главного Жреца. Думаю, что лучшего кандидата, чем Солнечный Луч, вам не найти. Оставьте дрязги! До Потопа остались считанные годы! У вас много дел! Да пребудет с нами Отец мира!

Ветер поднял правую руку на уровень плеч и вышел.

ЧАСТЬ 2

1

— Так ты говоришь, был взрыв, а когда ты спустилась вниз, Евдокимов был как бы каменный?

— Ну, — черноволосая девушка переложила открытые Кольскому до розовых трусиков ноги с одной на другую и, не поправляя платья, продолжила, — я уж не знаю, показалось мне это или нет, но когда я спускалась, был еще какой-то странный звук. Что-то такое: кх-кхххх. У меня даже мурашки по телу побежали.

Евгений Дмитриевич, до этого сидевший спокойно, взял сигарету, прикурил, выбрался из своего кресла и нервно стал расхаживать по толстому ковру, заглушающему звуки его шагов. Потом остановился перед Анжелой и, напряженно глядя ей в глаза, спросил:

— Ты уверена, что он был окаменевший, или он был как бы окаменевший?

— Так, хм, ну статуя и статуя, а каменная она или нет — я ж не разбивала ее на куски, — девушка капризно сложила губки, — ой, да, Евгений Дмитриевич, бросьте вы это все. Вам-то чего? Этот Кудрин вас не тронет. Что он — дурак, что ли? Поедемте к вам, отдохнем. — Она встала, приблизившись вплотную к мужчине, и положила руки ему на плечи.

Тот подался немного назад, но потом не устоял, почувствовав сладкий запах ее духов, и обнял ниже талии, сильно прижав к себе.

— Эх, Анжела, как бы я хотел этого, но…

Девушка легким движением вспорхнула к нему на руки, причем он еле успел напрячься, чтобы удержать ее. Будучи небольшого роста и уже в годах, Кольский все же не выдержал ноши и хотел положить ее на ближайший диван, но Анжела вдруг стала тяжелой, потянув его вниз за шею, и они почти упали на ковер.

— Но что? — игриво спросила она, проводя кончиками волос по его щеке.

— Ох, и стерва ты, — ответил Евгений Дмитриевич, ухмыляясь ее раскрепощенности, и, чтобы еще больше убедить ее и себя в этой мысли, повторил с большим возбуждением, — настоящая стерва.

— Не-е-ет, я целомудренная девочка из светского общества, — нежным голоском пропела она, обхватив ногами его торс.

— Ах ты — девочка?! — не справился с чувствами Евгений Дмитриевич, лихорадочно срывая с нее белье, — ну тогда я тебя сейчас… — он остановился, потому что не любил вульгарности.

Но Анжела свободу любила и предпочитала доводить игру до конца:

— Что ты меня?

— Трахну! — не выдержал Кольский.

— Наконец, кто-то со мной это сделает, — выдохнула она и застонала под его напором.

В этот момент зазвонил телефон.

— Проклятье, — ругнулся Евгений Дмитриевич.

— Это я твое проклятье, — обняла его крепче девушка, и он не стал противиться.

Телефон звонил минуты две, постоянно сбивая с ритма мужчину и женщину, но они стойко держались, не обращая внимания ни на что вокруг. Когда сладостный миг был уже близок, взамен заткнувшегося наконец телефона в комнате раздался очень знакомый Евгению Дмитриевичу голос Вице-премьера:

— А трубку, господин Кольский, надо снимать, когда вам звонят. А то приходится ботинки стаптывать, понимаешь!

Евгений Дмитриевич замер. Анжела, сделав последнее, конвульсивное движение, расслабленно откинулась, умиротворенно мыча.

Кольский, так и не получив желаемого, встал, не поднимая глаз, одел штаны и только потом посмотрел на то место, откуда прозвучал голос. Там никого не было. Он нервно оглядел кабинет. Пусто.

«Вот, черт! Неужели показалось?». Он нажал кнопку селектора:

— Вера, кто-нибудь меня ждет?

— Нет, Евгений Дмитриевич, никого не было и никто не звонил.