Кровь с небес - [16]
Вот и все. Ненастье прошло, и мое сердце, как младенец, затихающий на материнской груди, преисполнилось неожиданным покоем и надеждами.
Я шел чуть впереди Клоринды, чтобы вести ее, чтобы ее ножки, обутые в высокие ботинки, узенькие, как лезвия кинжала, не наступили в лужу с утонувшей долькой луны или на скользкий булыжник, гладкий, как спина доброго скакуна.
Теперь в моей голове то и дело возникали дивные образы, порхавшие в причудливом танце. Да, поверьте, в моем неуклюжем тяжелом теле метафоры отплясывали стремительную польку, строфы сплетались, подобно хороводам лесных нимф. Даже горы чуть слышно смеялись, разнеженные неожиданной лаской этой ночи.
Боже мой, что это была за ночь!
Сверкающая луна пускала золотистые стрелы сквозь разрывы облаков.
Клоринда шла мелкими шажками, стараясь не замочить подола.
Господи, Клоринда! У меня до сих пор на глаза наворачиваются слезы! Это имя искрится такой же чистой поэзией, как великолепные рыцарские доспехи, сплошь изукрашенные медными изображениями богов и героев.
Воительница Клоринда и я – ее Танкред.[11]
– Ну вот, давайте остановимся здесь, – сказала она немного позже. – Я почти пришла… Не надо меня дальше провожать. Вы были очень любезны. Желаю вам доброй ночи. – Еще миг и…
Клоринда протянула мне ладошку в перчатке. Я крепко ее сжал.
– Собственно говоря… – начал было я. – Смею ли я надеяться?
Она отняла руку и нахмурилась. Я робко продолжил:
– Я подумал, что, быть может…
Клоринда не двинулась с места, она ждала, что я наконец смогу закончить хотя бы одну фразу.
– Доброй ночи, – внезапно выпалил я.
– До свидания, – сказала она, широко улыбнувшись.
Поднявшийся ветер был неожиданно теплым. Его легкие порывы вели меня до самого дома, подталкивая в затылок. Дождь обратился в густую пелену теплого влажного пара.
Я обхватил себя за плечи и крепко сжал.
– Все будет хорошо, – выкрикнул я вверх, в полинявший полог небес. – Все будет хорошо.
Самый кошмарный сон в жизни приснился мне, когда мне было пять лет.
В небе кружился какой-то вихрь, наподобие водоворота, из тяжелых грозовых туч, лиловых, красных, ослепительно белых. Вокруг царила странная тишина, полная скрытой угрозы.
И вот послышался угрожающий рокот, он становился все ближе, словно красные грозовые тучи старались дотянуться до моей головы жадными руками и стиснуть мне виски.
Все вокруг содрогалось и содрогалось. Я слышал частые удары, словно надо мной бешено колотилось огромное сердце, и из него сочилась влага на меня, на мое платье, на мои руки. Сердце в любой миг было готово взорваться. А мне было всего пять лет, и я был совсем один и вдруг в ужасе увидел, как над моей головой произошел кровавый взрыв. А внизу было море. Брызги жирной воды летели мне в лицо, попадали на ладони. Кровь. Это была кровь.
Кровь с небес.
Именно в этот миг, хотя я даже не осознавал, что со мною происходит, я видел кошмарный сон обо мне самом, которому снится этот кошмар.
Утро наступило свинцово-серое.
На кухне мать лишь на миг встретилась со мной взглядом, но и этого было достаточно. Внешне все выглядело как обычно: завтрак подан, в камине разведен огонь. Только глаза матери по-прежнему смотрели на меня умоляюще и враждебно, и я насторожился.
– Доброе утро! – буркнул я, усаживаясь за завтрак.
Она только сдержанно кивнула головой.
– Я сказал: «доброе утро», – вызывающе повторил я.
– Да уж, доброе, доброе, – поспешно ответила она.
– Поймите, мама, вчера вечером вы обиделись на меня совершенно напрасно. Я устал, вы же знаете, каково мне приходится…
– Ну что я тебе могу сказать? – заговорила она. – Вчера ты устал, а сегодня утром – я. Я устала оттого, что ты обращаешься со мной как со служанкой!
– Как со служанкой?! Что вы такое говорите?! Да когда же это было?!
– Послушай, – сказала она, тяжело вздохнув, – у твоего брата место мне всегда найдется. Когда захочешь жить один – ты только скажи.
– Мама, что вы такое говорите? Что я натворил? – Я говорил, как вороватый мальчишка, застигнутый врасплох.
– Раз уж ты сам не знаешь, что ты натворил, кто тогда это может знать? – отрезала она.
– Послушайте, мама, сегодня хорошая погода. Вы только посмотрите: дождь уже перестал…
– А как вчера вечером? Ты приятно провел время? – спросила она, смакуя каждое слово. И замерла, глядя на меня в ожидании.
– А, вам уже донесли! Что же, поздравляю! Да, я хорошо провел время, еще бы! – воскликнул я с преувеличенной горячностью. – И что с того? По-моему, я уже достаточно взрослый!
– По годам – да, но не по уму… Как видно, по уму ты до сих пор еще совсем ребенок.
Удар был нанесен меткий и сокрушительный.
Воцарилось молчание.
У меня кусок не шел в горло. Я был в ярости, только моя мать умудрялась довести меня до такого состояния! Я попробовал проглотить хотя бы ложку молока.
– Почему вы все время сердитесь? Что за муха вас укусила? – Я почти орал.
– Ладно, раз ты так настаиваешь, я все тебе объясню, – медленно и отчетливо произнесла мать, усаживаясь напротив меня.
Снова молчание.
– Об этой Паттузи много разного говорят, – по слогам произнесла мать, немного помолчав.
– А, вот в чем дело, – заметил я.
– Я в своем доме ее не приму. Так я и знала! Я же знала, что все так и случится, еще раньше знала, я во сне все это видела! – Теперь мать пыталась воззвать к моему состраданию.
«Мертвецам не дожить до рассвета» — не просто детектив или триллер, но и книга с философскими рассуждениями о путях и выборе человека в тяжёлых, чуждых его природе условиях. Увлекательный сюжет, в котором присутствуют мистика и оккультизм, переносит читателя в декабрь 1918 года, в самый разгар Пермской наступательной операции Колчака.
В книгу включен роман Н. Д. Ахшарумова «Концы в воду», который называют родоначальником «русского триллера», а автора – основоположником русского уголовного романа, и повесть «Тайна угрюмого дома» А. Цехановича, появившаяся в первый год XX века.
Исходя из специфики сюжета, порой там встречаются реальные персонажи (да что лукавить, они там постоянно проживают), но если разнообразные забавности из нашей истории подлинные, то обстоятельства жизни Ксении и ее ближайшего окружения — это вольная интерпретация реалий российской действительности того времени и на подтверждение архивными документами не претендует. Более того, с течением сюжета отрыв моих трактовок от официальной исторической правды будет только усиливаться, так что не взыщитеПродолжение «Пыли и бисера».
90-е годы ХIХ века. Обычные уголовные преступления вытесняются политическими. На смену простым грабителям и злодеям из «бывших людей» приходят идейные преступники из интеллигенции. Властителем дум становится Ницше. Террор становится частью русской жизни, а террористы кумирами. Извращения и разрушение культивируются модными поэтами, писателями и газетами. Безумные «пророки» и ловкие шарлатаны играют на нервах экзальтированной публики. В Москве одновременно происходят два преступления. В пульмановском вагоне пришедшего из столицы поезда обнаружен труп без головы, а в казармах N-го полка зарублен офицер, племянник прославленного генерала Дагомыжского.
80-е годы ХIХ века. Странные события происходят в коломенской усадьбе князей Олицких. При загадочных обстоятельствах умирает старый князь, его сыновья получают угрожающие письма, а по дому ночами бродит призрак Белой Дамы. Княгиня обращается за помощью к своему старому другу доктору Жигамонту. События развиваются стремительно: один за другим погибают члены семьи Олицких. Почти каждый обитатель дома прячет скелет в шкафу и может оказаться убийцей. На помощь доктору приезжают следователи Немировский и Вигель. Между тем, коломенский сыщик Овчаров, получив заказ от одного из обитателей усадьбы, отправляется в Москву, чтобы узнать о судьбе фигурантов страшного преступления, имевшего место 20 лет назад.
Белый якорь: Роман приключений. Рис. Г. Бершадского (Советская авантюрно-фантастическая проза 1920-х гг. Том Х). — Б.м.: Salamandra P.V.V., 2016. - 150 с., илл. — (Polaris: Путешествия, приключения, фантастика. Вып. CLIV).В новом выпуске серии «Polaris» — уморительный и редкий образчик литературы «красного Пинкертона», роман С. Нариманова «Белый якорь». Коварным диверсантам и вездесущим шпионам постоянно разлагающейся в шантанах и на панелях Константинополя белой эмиграции противостоят гениальный сыщик советского угрозыска и его недотепа-помощник.
Посол Норвегии найден убитым в бангкокском борделе. В Осло спешат замять скандал и командируют в Таиланд инспектора полиции Харри Холе: ему предстоит провести расследование как можно более конфиденциально. Оказавшись в злачных местах Бангкока, среди опиумных домов и стрип-баров, Харри постепенно обнаруживает, что в деле с убийством далеко не все так очевидно, как казалось вначале. Тараканы шуршат за плинтусами. Кто-то притаился во тьме, и этот кто-то не выносит дневного света. Впервые на русском — долгожданный детективный роман от признанного мастера жанра, главного конкурента Стига Ларссона.
Чтобы замять скандал с подстреленным во время саммита в Осло американским спецагентом, полицейского следователя Харри Холе переводят в Службу безопасности, где ему предстоит выявить связь между королями подпольного рынка оружия и группой неонацистов. Харри выходит на весьма подозрительную сделку: некто приобрел за большие деньги киллерскую винтовку с оптическим прицелом. Коллега Харри, норвежка Эллен Йельтен, убеждена, что в этом деле не обошлось без большой политики. Догадка стоит ей жизни, но американец все равно продолжает следствие.
В Сиднее зверски убита молодая норвежка Ингер Холтер. На помощь австралийским коллегам полиция Осло посылает следователя Харри Холе. В Австралии Харри подстерегает множество неожиданностей. Здесь он обретет и потеряет и добрых друзей, и свою большую любовь. А поиски жестокого убийцы, подобного страшному змею Буббуру из сказаний австралийских аборигенов, станут для Харри глубоко личным делом и превратятся в смертельную схватку с загадочным и многоликим врагом.
Поистине в первом снеге есть что-то колдовское. Он сводит любовников, заглушает звуки, удлиняет тени, скрывает следы. Разыскивая пропавшую Бирту Беккер, Харри Холе приходит к выводу, что годами в Норвегии в тот день, когда выпадает первый снег, бесследно исчезают замужние женщины.Впервые Харри сталкивается с серийным убийцей на своей родной земле. Преступник, которому газеты дали прозвище Снеговик, будто дразнит старшего инспектора, доводя его до последней грани безумия…Перевод с норвежского Екатерины Гудовой.