Затем был еще один удар, и Джон упал в грязь, плюхнувшись на гнилые объедки. После пришла тьма — без звуков, без запахов, без боли. Без кошмаров.
* * *
Когда Джон пришел в себя, стояла непроглядная темень. Казалось, она полностью непроницаема, но он почему-то мог видеть все, что находилось рядом — часть стены, груду гнили и объедков, ворох перевязанных бечевой газет. Боль больше не терзала его, и мысли неслись в голове стремительнее резвых коней.
Где же он? Что произошло?
И тут ответ появился сам собой. Из тумана, клубящегося во мраке улицы, вышел большой черный волк. Густая шкура его серебрилась, багровые глаза пылали адским огнем.
— Сегодня ты был принят в стаю, — вдруг раздалось прямо в голове Джона. — Теперь ты один из нас, один из детей Харлога.
И в этот момент Джон понял все, что с ним произошло сегодня, но изменить ничего уже было нельзя. И тогда Джон взревел, раскинув руки в стороны, словно прощаясь с привычным до этого миром, миром который он знал. А после упал на камни, захлебываясь в рыданиях.
Но вот его вопли сменились гулким рычанием, а посреди улицы возник молодой серый волк и красные глаза его блестели, как рубины во мраке.
— Так бывает с каждым, смирись.
Джон взвыл протяжно и громко, вскинув лохматую голову к небесам, а после рванул в ночь. Вслед за ним в темноте растворился и второй волк.
Лишь туман всколыхнулся над землей, потревоженный сильными звериными телами…
