Кровь королей - [27]

   Дора повернулась к нему. Эльф выглядел усталым и враз постаревшим.

   - Расскажи. Я ведь должна знать, правда?

   Хрис молчал, хмурясь. За окном опускалась ночь.

   - А ведь ему стыдно, - сказала Шейра. - Так, эльф?

   - Не стыдно, - ответил Хрис, по-прежнему глядя в окно. - Горько, грустно, но не стыдно. В конце концов, это началось задолго до моего рождения.

   - Что? - спросила Дора.

   Хрис повернулся к ней.

   - Наша магия проста, - сказал он. - Жизненную силу, что дали нам фэйри, можно хранить в себе. Так делали первые эльфы; так делаю я.

   - И другие эльфы за океаном, - сказала Шейра.

   - Да. Но не все.

   ...Когда первые эльфы освоили земли за океаном, вознеслись к небу каменные башни и расцвели у водопадов сады, юные эльфийки заметили, что красота их умножается, если изо всех сил этого желать. Что если приложить руку к фруктовому дереву так, чтобы запульсировала жилка на запястье, плоды созреют раньше срока. Эльфам не дано было повелевать стихиями, но любой, захотев, мог усилием мысли сдвинуть листья над головой, чтобы лежать в тени.

   Жизнь перевернулась. С каждым днем эльфы узнавали новое: вот с хохотом взлетела первая эльфийка, вот еще одна получила необыкновенную скорость и силу, вот эльф протянул руку, и глиняная кружка с водой, стоящая на краю колодца, оказалась у него в руке. Кто-то тянулся к удобству, кто-то - к власти над другими.

   Но у всего есть цена. И эльфы пришли в ужас, узнав свою.

   Каждый, кто баловался с чудесами, отдавал миру частичку своей жизни. Тем, кто играл своей кровью каждый день, оставалось жить считанные годы. Юные эльфы сгорали, не дожив и до двадцати.

   Самые мудрые тотчас остановились и отступили. Но слишком многим кровь фэйри кружила голову. Те, кто успел продвинуться дальше, очаровывали более слабых, и совсем скоро за каменными стенами возникли первые школы, а за школами - города. Началась власть магов.

   - Это длилось долго?

   - Не знаю, - покачал головой Хрис. - Я родился позднее. Но когда на твоих глазах сгорают близкие друзья, неужели каждый час не покажется вечным?

   ...Впрочем, летописи сходятся в одном: власть магов не продлилась и поколения. Слишком многие сгинули в кровавых распрях, слишком высокой оказалась цена. Последних сослали за океан, к людям. Они все еще пытались набрать учеников, все еще сжигали себя, не жалея ни о чем. Безуспешно. Их боялись - и изгнали.

   - Так здесь возникли городские эльфы, - закончил Хрис.

   - Даже у городских эльфов есть ум в голове, - резко сказала Шейра. - Идиоты есть, но их меньшинство. Мало кто захочет прожить двадцать лет, изощряясь в фокусах, когда можно прожить двести.

   Дора моргнула.

   - Двести?

   - Или больше, какая разница! Мы все равно не доживем, - махнула рукой Шейра. - Но мы хоть умрем по-настоящему. А эльфы так и будут скитаться за горизонтом.

   - Я думала, эльфы умирают, как обычные люди.

   - Эльфы, как и фэйри, после смерти бродят между звезд, - усмехнулась Шейра. - Где-то там и мои прадед с прабабкой. Надеюсь, они не успели заключить договор еще с одним несчастливым миром. А если успели... - Ее лицо помрачнело. - Надеюсь, там есть свои равелиты.

   Она замолчала. По крыше экипажа стучал дождь.

   Дора достала из кармана серебряный кубик. По светлым граням тонкой вязью бежали письмена.

   - Ты сказал, что это пропуск к городским эльфам. Про что здесь написано, Хрис? Про чудеса?

   Хрис застыл.

   - Лучше спрячь это, - напряженным тоном сказал он. - Сейчас же.

   - Что... - начала Дора и не закончила.

   Карета с грохотом остановилась. Шейра качнулась к стенке и ударилась головой: из ее носа потекла кровь. Дора полетела вперед. Сумка выпала у нее из рук, кубик укатился в проем между сидениями и замер там. Из корзины вылетела бутылка и врезалась в стену между Хрисом и Шейрой, оставляя вмятину. С головы эльфа слетел чепец: каштановые волосы рассыпались, закрывая лицо.

   Дверца кареты рывком отворилась. Снаружи на мокрой дороге с непокрытой головой стоял человек.

   - Вылезайте, - приказал он. - Общий досмотр.

   Шейра вытерла рукавом лицо. На ткани осталась кровавая полоса.

   - Сейчас ночь и дождь, - сказала она. Ее голос звучал невнятно, но властно. - По какому праву вы нам приказываете?

   - По тому же праву, что и вашему кучеру. Выходите.

   Он взялся одной рукой за дверцу. За ним темнели силуэты деревьев: экипаж стоял возле леса.

   - Ну же, друг, так не делают, - послышался новый голос. - Пусть барышни объяснят, по какому делу едут, и езжают себе дальше.

   Человек с непокрытой головой отступил, и в экипаж заглянул широкоплечий здоровяк. Чем-то он напоминал мельника, вот только в его щербатой улыбке не было ни грамма веселья.

   - Давайте знакомиться, - сказал он, усаживаясь рядом с Дорой. - В столицу едете?

   Дора выглянула наружу. На обочине светлела палатка, возле которой сидели двое. Третий, с бутылкой в руке, со скучающим видом разглядывал экипаж. Дождь лил не переставая.

   - В столицу, - нерешительно сказала Дора, откидываясь обратно. - К тетке.

   - Родственников надо любить, - с понимающим видом кивнул капитан. - С прислугой едете?