Кровь Драконов - [55]

Лефтрин молился чтобы под водой не оказалось скрытых опор от старого дока. Расстояние между Смоляным и причалом уменьшалось а невидимые ноги и хвост корабля все еще сражались, пытаясь найти место неподалеку от причала и закрепиться там. Очевидно корабль не до конца доверял стоп-анкерам. Лефтрину было сложнее причалить из-за этого, но он позволил живому кораблю следовать инстинктам. Наконец, они достаточно приблизились, чтобы бросить швартовы. Седрик поймал первый и быстро обернул его вокруг одной из немногих сохранившихся каменных опор разрушенного причала. Карсон поймал второй и быстро обернул его вокруг деревянной подпорки. Она заскрипела, немного покачнулась и замерла. Остальные тросы были брошены, пойманы и привязаны.

Как только Смоляной был кое-как закреплен, длинные тросы были брошены через причал на сушу. С полным небрежением к древности города, один закрепили на статуе Элдерлингов, а другой пропустили через окно небольшого каменного строения, потом через дверь обратно, где и завязали. Это была неряшливая швартовка, словно гигантский паук поймал Смоляного в свою паутину. Лефтрин подождал, но тросы выдержали. Он выдохнул.

— Пока сойдет, — сказал он Хеннеси. — Но мне это не нравится, и Смоляному тоже. Я хочу чтобы ты или я все время оставались на борту и не хочу, чтобы команда отходила далеко. Минимум три пары рук на борту постоянно. Как только разгрузимся, отведем Смоляного через реку и выведем там на сушу. Перебираться туда и обратно из деревни в Кельсингру на корабельных шлюпках будет не слишком весело, но по крайней мере он будет в безопасности.

Хеннеси мрачно кивнул.

— Тогда давай разгружаться прямо сейчас. — Сказал Лефтрин. — Как только наши пассажиры в сохранности окажутся на берегу. Начинайте. Мне надо переговорить с кораблем.

Хеннеси склонил голову в кивке и отошёл. Через мгновение он уже выкрикивал приказы, распределяя груз по палубе и готовя его к разгрузке. Хор приветственных возгласов толпы на берегу становился громче. Лефтрин махнул им один раз и двинулся вперёд. Он видел, как Хеннеси облокотившись на борт перекидывался словами с Карсоном. Охотник мог организовывать работу очень быстро, когда это было необходимо: хранители, как по волшебству, приготовились исполнять роли грузчиков построившись в шеренгу, напоминая этим муравьёв. Большой Эйдер лично провёл Малту через палубу и дальше по шаткой пристани. Она вцепилась в своего ребёнка, отказываясь доверить его кому-либо, Рейн, идущий следом за ней выглядел крайне встревоженным. Лефтрин заметил, что Хеннеси приготовился организовать такой же сервис для Тилламон. Он поджал губы, но затем решил, что если происходит что-то неуместное, то решать вмешиваться или нет должен Рейн. А возможно даже не Рейн, в конце концов Тилламон взрослая женщина.

Он проследовал на нос и облокотился на перила из диводерева.

— Корабль, ты хочешь поговорить со мной?

Он ощутил знакомую дрожь сознания живого корабля. Смоляной был старейшим живым кораблём, он был построен задолго до того, как стало известно, что диводерево нечто большее, чем просто древесина превосходного качества состоящая из мелких волокон. Он был построен как баржа с традиционными нарисованными глазами на носу для созерцания течения реки, но не имел носовой фигуры, которыми так хвалились остальные живые корабли. И не смотря на то, что его «нарисованные» глаза с годами стали намного выразительнее, он по прежнему не имел рта, что бы говорить. Как правило Лефтрину удавалось интуитивно понять чувства своего корабля, а иногда смоляной внедрял их непосредственно в его сны. Крайне редко капитан слышал, что бы корабль обращался к нему при помощи слов. Капитан всегда уважал то, чем Смоляной с ним делился, вне зависимости от количества информации. И только в самых крайних случаях, когда его судну грозила прямая опасность он задавал вопросы сам. Теперь ему оставалось лишь ждать облокотившись на борт, ждать и надеяться.

Он чувствовал беспокойство своего корабля, но постарался не зацикливаться на этом. Все члены команды двигались с лёгкой нервозностью, что говорило об их готовности в любой момент броситься спасать корабль, если якорь начнёт волочиться по дну, или если причал оторвётся.

— Здесь не слишком безопасно, да, Смоляной? Нам нужно более надёжное место для швартовки на этом берегу реки, если мы хотим, что бы ты находился здесь длительное время. А пока, как только разгрузка закончится, мы переместим тебя от сюда, на тот берег, там на пляже можно будет чудесно отдохнуть.

Говоря это Лефтрин взглянул на небо. С опытными грузчиками, на надежных причалах Трехога, погрузка припасов на борт заняла большую часть дня. Сейчас ящики по сходням спускали на хлипкий, шаткий причал, а затем перетаскивали оттуда на берег. Лефтрин прикинул, что здесь было около десяти хранителей и было похоже, что все они отчаянно увлечены разгрузкой. Он увидел, что Рейн и Малта, вместе с Тилламон сошли на берег. А рядом, в знакомом платье, с копной непокорных рыжих волос, рассыпавшейся по плечам заботясь о них, стояла его Элис, принявшая на себя заботы о них. Он тихо застонал от желания оказаться там, подхватить ее, прижать к себе и снова вдохнуть ее милый запах.