Кровь Драконов - [49]

До сих пор ярость в ее глазах не отражалась на ее нежных прикосновениях. Он поднял руки к своим волосам и провел по ним пальцами. Она оставила длину до плеч. Они были легкими и мягкими, и в первый раз за много месяцев его пальцы беспрепятственно прошли сквозь них. Такое чудо быть абсолютно чистым и чувствовать тепло. Она подстригла ему ногти на руках и ногах, и терла его спину, руки и ноги мягкой щеткой до тех пор, пока его кожа не порозовела, а чешуя не засверкала. Его раны были очищены и перевязаны чистым льном смоченным целебным бальзамом. Он чувствовал себя странно и неудобно оттого, что за ним ухаживали словно за призовым животным, но у него не хватало ни силы ни воли чтобы противостоять ей. Даже сейчас, когда он был завернут в мягкие одеяла и усажен перед огнем, он чувствовал что все его силы уходят на то, чтобы держать голову прямо. Он сдался и откинулся на диванную подушку. Он чувствовал как закрываются веки. Он изо всех сил старался не заснуть: ему надо подумать, сложить воедино все кусочки информации, которую они дали ему.

Канцлер доставил его сюда, несомненно за большие деньги, и представил Герцогу. Герцог говорил с ним вежливо, поместил его здесь, вместе с этой женщиной, обращавшейся с ним и с мягкостью и с презрением. Что они хотят от него? Почему его представление Герцогу было таким формальным и таким значительным? Вопросы, но нет четких ответов. Его жизнь замерла, существование зависело от прихотей других. Он должен разгадать загадку. Порученный заботам этой женщины он сможет вернуть свое здоровье. Сможет ли он превратить это в шанс вернуть свою свободу?

Не спи. Задавай вопросы. Строй планы. Он изобразил улыбку на лице и небрежно спросил: — Так канцлер Эллик твой отец?

Она удивленно повернулась к нему. Ее верхняя губа приподнялась, как у кошки учуявшей что-то неприятное. Он не мог сказать, была ли она красива и даже сколько ей было лет. Он видел ее бледно-голубые глаза и песочные ресницы, лицо с россыпью бледных веснушек, маленький рот и острый подбородок. Все остальное было скрыто. — Мой отец? Нет. Мой жених. Он мечтает жениться на мне, чтобы стать ближе к власти, чтобы когда мой отец ослабеет, он мог взять ее в свои руки.

— Твой отец слабеет?

— Мой отец умирает и уже давно. Мне бы хотелось, чтобы он принял это и сделал. Мой отец Герцог Калсиды. Антоникус Кент.

Сельден был поражен вдвойне. — Твой отец Герцог Калсиды? Это его имя? Я никогда не слышал его.

Она снова отвернулась от него, чтобы скрыть лицо от его искреннего пристального взгляда. — Никто больше не произносит его больше. Когда он провозгласил себя Герцогом, за несколько лет до моего рождения, он заявил, что это все кем он будет на протяжении своей жизни. Даже в детстве я не обращалась к нему «отец» или «папа». Нет. Он всегда «Герцог».

Сельден вздохнул, все надежды на возможный альянс развеялись. — Итак, твой отец, Герцог, мой тюремщик.

Женщина странно посмотрела на него. — Тюремщик. Мягкое слово для кого-то, кто собирается сожрать тебя в надежде продлить собственную жизнь.

Он смотрел на нее не понимая. Она встретила его взгляд. Может она и хотела сделать ему больно своими словами, но когда он взглянул на нее, ее лицо медленно изменилось. Наконец она сказала: — Ты не знаешь, верно?

Его рот пересох от взгляда на ее лицо. Он ей не нравился, так почему ее так печалит и ужасает его судьба? Он неуверенно вдохнул. — Ты расскажешь мне?

На мгновение она закусила нижнюю губу. Затем пожала плечами. — Мой отец болеет уже очень давно. Или так он говорит. Другие, я думаю, просто признали бы это старением. Но он сделал все чтобы отсрочить смерть. Множество ученых лекарей он привез сюда и испробовал множество редких лекарств. Но в последние годы все усилия только ослабляют его. Смерть зовет его, но он не отвечает на этот зов. Вместо этого он угрожал своим лекарям и под страхом смерти, таким же сильным как его собственный, они сказали ему, что не смогут вылечить его, пока он не предоставит им редчайшие ингредиенты для их лекарств. Порошок из печени дракона, чтобы очистить его кровь. Кровь дракона смешанная с коренными зубами дракона, чтобы не болели его собственные кости. Ихор из глаза дракона, чтобы его глаза прояснились снова. Кровь дракона, чтобы его собственная кровь бежала сильно и горячо как у молодого мужчины.

Он помотал головой. — Я даже не знаю где мой дракон сейчас. За последние три года я чувствовал прикосновение ее сознания к моему всего дважды и мне ни разу не удалось дотянуться до нее. Она не приходит на мой зов, а даже если бы и пришла, она не отдала бы свою кровь чтобы спасти меня. Я уверен что она разъярится от одной мысли о том, что человек хочет выпить ее кровь или сделать лекарство из ее печени. — Он еще сильнее замотал головой. — Я бесполезен для него! Он должен отпустить меня за выкуп и потребовать от своих лекарей, чтобы они нашли для него другие лекарства.

Она склонила голову набок, и жалость в ее глазах стала явной.

— Ты не услышал меня. Он не смог получить кровь дракона, но то, что мой жених дал ему, пробудило его любопытство. Небольшой лоскут чешуйчатой плоти. Плоти, отрезанной от твоего плеча, если я не ошибаюсь. Которую он съел. И это заставило его чувствовать себя лучше, впервые за несколько месяцев. Но ненадолго.