Кровь Асахейма - [15]

Ёрундур замолчал. Это был весомый довод.

Он посмотрел на все еще горячие двигатели корабля, прокручивая в уме список ремонтных работ, которые собирался поручить железному жрецу. Что-то можно было успеть за два дня, еще что-то сделать на борту фрегата, но с большей частью придется подождать.

Незавершенность раздражала его, это постоянное метание от одной работы к другой, когда не хватало времени уделить должное внимание чему-то, постоянные заплатки, необходимость справляться с тем, что есть.

Возможно, это говорили годы. Или оно и раньше было так, просто тогда он был терпеливее. А может, дела действительно становились хуже.

— Я починю его, — неохотно бросил он. — Но скажи Раскалывателю Черепов, что он будет не в идеальном состоянии. Одно серьезное попадание, и…

— Я передам ему, — ответил Вальтир, уходя. — Просто сделай что можешь. У меня есть ощущение, что у Гуннлаугура сейчас есть более насущные заботы.

— Например? — спросил Ёрундур.

— Узнаешь, — как всегда сухо, сказал Вальтир.

Ингвар уверенно повернулся на правом носке и выполнил глубокий жесткий укол клинком Даусвьера. Затем он потянул его назад, отступил, скручиваясь всем телом в плотный клубок и готовясь к рывку, почувствовал, как работают мышцы.

Он повторил движение еще раз, затем еще, каждый раз немного меняя темп и чуть-чуть — угол наклона клинка, проверяя стойку. Он повторял движение снова и снова. Отсветы пламени плясали вокруг него, заставляя блестеть покрытую потом кожу. Он слушал треск и пощелкивание огня в жаровнях, чувствовал аромат углей в воздухе и свой собственный горячий и сильный запах тренирующегося тела.

Физические нагрузки позволяли ему расслабить разум. Они прогоняли остатки усталости от долгого космического путешествия, очищали, наполняли энергией.

Он бы предпочел спарринг с дроном — с чем-то умеющим дать сдачи, что он смог бы разбить на части и обрушить кучей искрящего хлама на пол тренировочного зала.

Но Волки не использовали дроны для тренировок, поэтому он был один и самостоятельно делал все движения, отрабатывая выпады на воображаемых противниках во тьме.

— Почему вы их не используете? — как-то спросил у него Каллимах.

Ингвар запомнил изучающе-вежливое выражение лица Ультрамарина. Каллимах очень старался быть нейтральным, но его истинное отношение было заметно.

— Дроны не атакуют тебя так, как это делает думающий противник, — ответил тогда Ингвар. В то время он только что покинул стаю Хьортура и испытывал презрение к навыкам тех, с кем оказался в отряде. — У дрона нет души, а воину она нужна. Мы сражаемся друг с другом. Мы сражаемся с врагами. Это наш метод обучения.

Все остальные члены отряда молчали. Тогда Ингвар предположил, что их напугала его уверенность, кипучий характер, благородное наследие Русса, которое не могла скрыть тусклая черная броня. Теперь он не был так в этом уверен.

Каллимах покачал головой.

— Прости, но я не вижу в этом смысла, — сказал он. — Почему бы не посылать неофитов в бой с теми навыками, которые им нужны?

— Они научатся всему в бою или умрут.

— Действительно. И это весьма прискорбные потери.

— Воин познается на войне.

— Так и есть, но тренировки с дронами готовят к ней. Машины более смышленые, чем ты, возможно, думаешь.

Ингвар не поверил ему. Он не изменил своего мнения даже через две недели, проведенные в тренировочном комплексе «Халлафьор» на Джерроде, когда суровый распорядок довел его до такого изнеможения, какого он раньше никогда не испытывал, даже во время Долгой Охоты на просторах Этта. Он не поверил ему во время спаррингов с другими членами отряда «Оникс», когда каждый из них заставлял его выкладываться по полной.

По-настоящему он осознал истинность заявления, когда наконец вышел против дрона, модифицированного для Караула Смерти. Это был покрытый титаном монстр, состоящий из шипов, огнеметов и игольчатых пистолетов, который метался по тренировочной клетке, как пойманная оса, предвидел каждое движение противника и реагировал с ошеломляющей скоростью. Дрон почти оторвал ему руку и сломал несколько сросшихся ребер, прежде чем Ингвару удалось вывести его из строя.

После этого он стал более осмотрительным.

Каллимах оставался, как всегда, необычайно великодушным.

— Я с большим уважением отношусь к вашему способу вести войну, Эверссон, — сказал тогда Ультрамарин, осторожно подбирая слова. — Правда, я уважаю его. Но, может быть, есть некий смысл в том, чтобы учиться на опыте других?

— Ты имеешь в виду Кодекс, — ответил Ингвар, в тот момент слабо представляя то, о чем говорил.

— От него есть определенная польза.

Ингвар завершил маневр и опустил Даусвьер. Он тренировался уже несколько часов. Даже у возможностей такого тела были свои пределы.

Нагрузки оказали на него благотворное воздействие. Знакомое жжение приятно растекалось по мышцам рук и ног. Он был рад вернуться на родную планету, к тотемам и символам прошлого, погрузиться в грубое великолепие залов Асахейма. Он привыкал, вспоминал.

Он все равно предпочел бы провести спарринг с дроном.

— Мой повелитель.

Голос кэрла донесся из-за запертой на засов двери. Ингвар расправил плечи, позволил мышцам расслабиться, прежде чем отдать команду, отпирающую дверь.