Кроусмарш - [56]

В эту ночь, как и предыдущие две, к брату Адаму привели, Алину. В плен она попала пять лет назад, и уже успела родить и выкормить трех младенцев, теперь медики решили, что ей пора вновь понести. Женщина приходила и равнодушно раздевшись, ложилась на ложе, предоставляя возможность, инквизитору делать свое дело. Однако деятельная натура дознавателя не давала ему покоя, а потому, он всячески пытался ее разговорить. Когда она заявила, что направлена к нему не за этим, и что если она не понесет, то последует наказание, он успокаивал ее, говоря, что ночь длинная, а это дело не хитрое, так что времени хватит.

Растормошить женщину, было весьма трудно, но ему все же это удалось, правда, только после того, как он пустил в ход, все свое умение из прошлой жизни, когда он еще и не думал о постриге в монахи. Женщина вдруг осознала, что кроме постылой обязанности, это может быть еще и приятным занятием. Вторая ночь, это только подтвердила. А сегодня она переступила порог комнатки, где находился брат Адам, уже совсем другим человеком. На ее губах играла загадочная улыбка, а весь вид говорил о предвкушении, чего-то нового. И инквизитор ее не разочаровал.

После того, как они мокрые и разгоряченные наконец затихли на тюфяке, набитом свежей соломой, а Алина ласково прильнула к нему и оплела руками и ногами, ласково мурлыча, от переполняющих ее чувств, в нем вновь проснулся дознаватель.

— И что, ты никогда не получала удовольствия, будучи с мужчиной?

— Нет. Сначала было просто больно, а потом, никто и не пытался доставлять мне удовольствие, до тебя я и не подозревала, что это может быть так приятно.

— А сколько раз, ты была с мужчиной?

— Ты у меня четвертый.

— То есть, тебе удавалось побыть с мужчиной, только тогда, когда хозяину нужно было, чтобы ты понесла. Тогда понятно. Ты просто не смогла распробовать, как это может быть хорошо. — С подначкой проговорил он.

— Вот еще. Я занималась этим гораздо чаще, но только не с людьми. Но ты… Ты просто чудо.

— Тебя приводили на пиры, — догадался Адам.

— Ну да. Знаешь, ихние мужчины, ни чуть не отличаются от наших, вот только их красная кожа и эти мерзкие рожи. А когда они залазиют на тебя, то только и разговоров, что эти человеческие самки не так уж и плохи, вот только неумехи.

— Стоп. Ты что знаешь их язык?

— Конечно. За пять лет-то и ты узнаешь, — возразить было трудно, но вот только у него не было этих пяти лет.

— А скажи мне, что орки из столицы, бывали у господина?

— А как же.

— И на пирах, они бывали?

— Нет, на пиры их господин не приглашал, — тут же разочаровала она его. — Те либо шибко мелкие для господина, либо больно знатные, так что ни во что его не ставят.

— Но ты им прислуживала.

— Не. Только издали видела, а потом слышала как слуги его разговаривали, гостей обсуждали.

— А кто же тогда на пирах-то бывает.

— Гости. Бывает, что родня, а бывает и такие же торговцы рабами, как и он.

— То есть, те кто так же разводит людей.

— Как это, разводит? Чтож мы скотина какая?

— Ну пусть не разводят, но тоже позволяют нашим женщинам рожать?

— Ну да.

— А о чем они говорят на пирах-то.

— Ну-у, когда родня, то все больше о семейных делах, кто женился там, кому наследство досталось, у кого наследник родился. Причем сами говорят, а сами свое дело делают.

— А когда не родня, а такие же торговцы?

— Дак, такое-то, только один раз и было. Обычно бывает если, то один. А в прошлом месяце их собралось, аж пять.

— А о чем говорили?

— А о чем еще могут говорить торговцы, о торговле. — Ласково мурлыкнув женщина, сладко потянулась навалившись на мужчину, и полезла с недвусмысленными намерениями.

— Ты, того. Погоди, немного, не могу, я так быстро.

— А чегож он-то.

— А у него голова дурная, сама не знает, чего хочет. Ты про торговцев, давай. О чем они говорили, когда собрались.

— Говорю же тебе, о торговле, — обижено буркнула Алина, — Старик там один был, седой как лунь, так тот, сам меня того, а сам говорит, что скоро их дела совсем плохо пойдут, мол их король, победил всех своих врагов и сейчас с торговцев деньги собирает, чтобы войной на север идти, и с них деньги тянет, хотя им от той войны только разор, потому что, цены на рабов упадут.

— А когда король, собирается воевать-то, не говорили?

— Сказали, что мол, этот год воины отдохнут, после походов, а пока те отдыхать будут, король договариваться будет, со степняками, чтобы дать им золото, чтобы те войску помехой не были когда оно на север пойдет.

Брат Адам не мог поверить в свою удачу. Орки подобно знати, среди людей ни во что не ставили простолюдинов, считая их тупыми и недалекими. Допустим в отношении Алины орки и не ошиблись, да вот только глухой она не была, и к тому же обладала не плохой памятью, а уж выуживать информацию дознаватель умел, это его профессия как ни как. Конечно, война с королевствами людей была не выгодна тем торговцам, которые разводили людей как скот, и имели на этом большую прибыль. Если император победит, то рабов будет столько, что цены на рынке резко обвалятся. Это сегодня раб человек, в несколько раз дороже орка, а как этих рабов станет много то и разница в цене уменьшится, если вообще останется, рабов будет много, очень много. Считать, что орки ошибались в своих прогнозах, он не мог. Кому как не им, которые могут пострадать в первую очередь, от этой войны, знать, в каком состоянии сейчас находятся дела, по подготовке похода.