Кроты - [2]

Проблема заключалась в том, что любые сигналы были не способны пройти через кротовую нору, а значит, ни о каком дистанционно управляемом аппарате речи быть не могло. Запрограммированные заранее беспилотники ни разу не вернулись. Так что единственным вариантом оставалась отправка кораблей с людьми на борту. В скором времени правительство заключило многомиллиардные контракты со страховыми гигантами, и полеты возобновились.

Лихачев хорошо помнил тот день, когда узнал о трагической судьбе тридцать третьей экспедиции. Он находился в центре подготовки в ожидании своего четвертого полета, который моментально превратился из просто опасной миссии в практически суицидальную.

Поэтому сейчас, находясь в каких-то минутах от выхода из очередного кротового коридора, Лихачев мысленно обращался к Богу, в которого во все остальные дни не верил.

На мостик наконец влетела Тереза. Ее короткие светлые волосы блестели от пота. Она цеплялась руками за окружающие предметы, всячески ускоряя собственный полет.

– Всем здравствуйте. Извините. Возникли сложности при выходе из гибернации.

– Ничего, ты как раз вовремя. Все в порядке? – осведомился Лоуренс и внимательно посмотрел на Паркер. Тереза – бывший капитан Британской разведки – выпрямила спину.

– Да, – твердо сказала она, – Сколько до выхода из норы?

Лоуренс посмотрел на монитор, но Лихачев его опередил.

– Четыре минуты двадцать секунд.

Все четверо уселись в кресла и пристегнули ремни. За бортом корабля пространство изгибалось и полыхало вспышками всех цветов радуги – они приближались к выходу из коридора. Лихачев закрыл глаза. Корабль начало трясти. Когда тряска достигла своего пика, Лихачев задержал дыхание. И выдохнул, только когда она резко прекратилась.

Он открыл глаза. Корабль прибыл не в центр черной дыры и не вовнутрь шара раскаленного газа.

Все четверо начали аплодировать – дурацкая традиция, идущая еще с первого кротового полета. Лихачев посмотрел на Ван и улыбнулся, она улыбнулась в ответ. Они живы. Отличные новости.

Пейзаж за бортом поменялся. Перед ними была оранжевая звезда, вокруг которой оборачивалось несколько планет.

– Запускаю сканирование, – объявил Лоуренс и нажал на кнопку на приборной панели. Через минуту у всех на экранах появилось схематичное изображение системы – звезда в центре и девять планет, оборачивающихся вокруг нее.

– Подождите, – раздался голос Паркер.

Лихачев поднял взгляд от экрана и увидел, что она показывает куда-то пальцем.

– Это?… Это что, Марс?

Прямо по курсу Лихачев увидел красную планету. На полюсе белела шапка снега. Если это был не Марс, то чертовски похожая на него планета.

– Что за чертовщина, – выдохнула Паркер и отстегнула ремни безопасности.

– Кит, мы что, сделали крюк в миллион световых лет и вернулись обратно? – спросил Лихачев.

– Подождите, траектория нашего полета еще обрабатывается. Это, на секундочку, девятьсот пятьдесят семь лет. Дайте компьютеру время.

Лихачев тоже отстегнул ремни и подплыл к лобовому стеклу. Теперь он увидел и Венеру. И был готов поспорить, что если бы у корабля было зеркало заднего вида, он увидел бы в нем отражение Юпитера, Сатурна и всех других планет Солнечной системы.

– Готово, – сказал Кит, и повисла тишина. Все смотрели на Лоуренса, который непонимающе уставился в экран.

– Ну что там? – нетерпеливо спросила Паркер.

– Ничего не понимаю, – отозвался Лоуренс, – Данные свидетельствуют о том, что мы в Малом Магеллановом Облаке. Это… Двести тысяч световых лет.

Лихачев вернулся к панели компьютера, чтобы увидеть данные своими глазами. Малое Магелланово Облако. Что ж это такое? Система дала сбой? Он сверился с бортовыми часами. С момента старта действительно прошло девятьсот пятьдесят семь лет.

– Бред какой-то, – пробормотал он.

– Давайте попробуем связаться с ЦУПом, – предложила Паркер.

Лоуренс нажал несколько кнопок на панели и активировал бортовое устройство связи. У всех четверых членов экипажа в наушниках раздался треск, так что все разом вздрогнули.

– Земля, прием. Вызывает Беркут Шесть. Прием, – сказал Кит. Ответом были все те же помехи, – Прием, это Беркут Шесть. Ответьте, Земля.

Ничего.

– На всех частотах передаешь? – спросила Паркер.

– Естественно, – сказал Лоуренс.

Он попробовал установить связь еще два раза, но безуспешно.

– Так, предлагаю лететь к Земле.

– Согласна, – тут же сказала Паркер.

Экипаж снова расселся по креслам, и они двинулись по направлению к Земле на четвертьсветовой скорости. Летели молча. Должно быть, у каждого были какие-то предположения относительно того, что происходит, но все предпочли оставить их при себе.

Тишина нарушилась лишь когда в поле зрения космонавтов попала Земля, и Лихачев выдохнул:

– Твою мать…

Перед ними была их родная планета. Только не такая, какой они привыкли ее видеть. Сейчас космонавты смотрели на Евразию, однако понять это было сложно, потому что зеленовато-серая вода заполняла те участки, где в обыкновении была суша. И суша эта была не зеленой, а грязно-коричневой.

– Да что же это такое? – тихо спросила Паркер.

Никто не ответил, потому что никто не знал. У каждого в голове роились самые неприятные идеи относительно того, что происходит, но никто не решался их озвучить. Наконец Лихачев сказал: