— Ты пришёл, чтобы щупать мой лоб?
— Ну как вам объяснить?! Вижу, деньги вы не очень-то тратите.
— Что? Как ты назвал эти листья?
— Великий вождь, позвольте мне коснуться вашего лба. После этого вы сразу узнаете, что это за листья и как их используют.
Я немного подумал и сказал:
— Ну, давай. Но учти…
— Учту, учту, — вздохнул этот тип. — Да оставьте вы в покое свой каменный топор!
* * *
— В институте меня страшно выбранили. Мой поступок назвали хулиганской выходкой. Представляете?
— И неудивительно. Сам не понимаю, как это я до сих пор по физиономии тебе не заехал.
— Да ладно, — этот тип махнул рукой. — Думаете, я это специально? Магия просто так не делается. Необходима полная отрешенность, никаких посторонних мыслей. У меня ещё так не получается. Но клянусь вам, я даже не думал про каменный век! Ни единой секунды! Когда вы исчезли, а машинка отщёлкнула ваше местонахождение, я сам обалдел. Успел, правда, заблокировать вам участок памяти.
— Зачем?
— А как бы вы это перенесли? Из двадцать первого века — в каменный?
Я промолчал.
— Мне ещё учиться и учиться, — вздохнул этот тип. — Хотя, деньги вот у вас есть…
— Я колдуну отдал тысяч пять, не меньше.
— Под проценты?
— Я очень рад тому, что чувство юмора тебе не изменяет.
— Простите. Женской любовью, как я заметил, вы тоже не обделены. Власть ваша никем не ограничена. То есть кое-что я уже могу. Но вот каменный век этот… Даже не знаю, что и придумать.
— А чего там думать? Пиши в своей курсовой, что я счастлив.
— Да перестаньте же вы! Можно водички попить?
Я кивнул. Студент шагнул к источнику и принялся лакать из горсти. А я призадумался. Ну что тут будешь делать? Пускай возвращает меня обратно. Деньги бы сохранить…
Словно угадав мои мысли, этот тип оторвался от источника и сообщил:
— Если вы решите аннулировать свой заказ, то придётся отказаться от всего. Ну а я получу за свою курсовую неудовлетворительную оценку.
— Плевать мне на это.
— Да, я понимаю. Извините.
Он сел около меня на охапку сена, крытую шкурой. За загородкой кипела жизнь: люди сновали туда-сюда, разговаривали, бранились. Бабы, моловшие муку, затянули песню.
— Пойдёмте, — сказал этот тип.
— Куда?
— Ну как же? Я переправлю вас назад.
— Зачем?
— Да ладно вам. Я виноват перед вами, не смог толком исполнить ваши желания. Ну побейте меня, если хотите.
— Говорят тебе: передай своим преподавателям, что я вполне доволен. И готов остаться здесь.
— Не понимаю, — признался этот тип. — Вы, наверное, со мной шутите.
— Да какие шутки! — рассердился я. — Делай, что сказано!
— Вы и недели здесь не протянете. Если, конечно, я опять не заблокирую вам участок памяти.
— Протяну месяц. В своём уме и рассудке.
Студент недоверчиво покачал головой.
— Великий вождь! — послышалось из-за загородки.
— Да!
— Там бабы ругаются. Из-за чего — непонятно.
— Скажи, что я сейчас выйду и накостыляю всем! Не разбираясь, кто прав, кто виноват!
— Понял, великий вождь.
Мы помолчали, прислушиваясь. Вскоре яростные женские крики, на которые, в пылу спора, никто из нас не обратил внимания, затихли, будто по команде.
— Хлопец, я ведь из Украины. Понимаешь? Из Украины, — с этими словами я шлёпнул своего собеседника по колену. — Сам знаешь, какого периода.
— Работы Юрия Сёмина в киевском «Динамо», — отбарабанил этот тип.
— А украинцев этого периода ничем не запугаешь, не удивишь, не собьёшь с толку. Мы даже в аду найдём положительные моменты. А что такое каменный век? Никаких тебе подорожаний, рож этих депутатских и правительственных не видишь…
— А как же футбол? И пиво?
— Придётся потерпеть, — ответил я. — Разве что…
— Да?
— Фантасты пишут, будто бы если человек вот так гуляет по времени, то может поменяться ход истории.
— Чепуха, — поморщился этот тип. — Время само затягивает возникшие в нём дыры. Не буду читать вам лекции. Я, знаете ли, сам вас тут не оставлю. Просто не смогу!
— Спорим, что я отбуду тут месяц? Тридцать дней?
— На что?
— На щелбан.
— Почему именно на него? — удивился этот тип.
— А на что ж ещё? Пиво ты не пьёшь, деньги из воздуха делаешь. Так не интересно.
— Я не могу! Мне совесть не позволяет!
— Преподам своим доложишь, что я категорически отказался возвращаться из каменного века. Хочешь, в глаз тебе дам для правдоподобности? Защитишь свою курсовую. А я тут побуду. Не каждый же день попадаешь в каменный век, будет потом что вспомнить.
Этот тип призадумался и ответил после паузы:
— Я вам не говорил, но с неудовлетворительной оценкой за эту курсовую нечего и мечтать об аспирантуре. И настоящим магом мне тогда не быть. Фокусником разве что. Базарным. Если вы всё-таки шутите, то с вашей стороны это жестоко.
— Великий вождь! Обед готов!
— Сами жрите! Пусть этот обед вам поперёк горла станет!
Выкрикнув это, я прислушался к удаляющимся шагам и протянул руку студенту.
— Спорим? Ну?
— Я читал об этом вашем обычае. Он называется пари. Я подаю вам руку, а кто-то должен разбить.
— Обойдёмся без этого кого-то.
— Знаете, я не думаю, что сразу смогу вытащить вас отсюда, если здешняя жизнь покажется вам невыносимой.
— Значит так. Мы сейчас вместе пойдём на обед. И я заставлю тебя жрать полусырое мясо и лепёшки грубого помола. Очень грубого.
