Крокодил под кроватью - [2]
— Слушаю вас!
— Это парк развлечений?
— Да…
— У вас же там есть зоопарк?
— Ну, у нас туг есть кое-какие звери…
— A y вас не пропадал крокодил?
— Простите, что вы сказали?
— Я говорю, может быть, вы обнаружили, что у вас сбежал крокодил?
Повисла напряженная тишина. Х. Х. подумал, что, пожалуй, стоило бы говорить несколько иным тоном — не столь прямо, не так категорично…
— А, нуда, да, возможно. Знаете, мы тут устраиваем для зверей вечеринки по субботам и воскресеньям, и некоторые из них веселятся тут всю ночь.
Это был голос человека, который с трудом сдерживал раздражение…
— Нет, видите ли, я говорю совершенно серьезно. Дело в том, что я нашел крокодила у себя под кроватью и…
— Нет, я прекрасно понимаю вас! Крокодилы очень капризны. Но я вам вот что скажу: вам повезло, потому что кенгуру гораздо хуже. Вы не представляете себе, как они скачут на вечеринке!
— Поверьте, я говорю серьезно! Вам нужен крокодил или нет?
— Что нам действительно нужно, так это терпение и чувство юмора в разговорах с подобными вам типами!
На том конце провода повесили трубку без лишних слов.
Х. Х. постепенно начинал осознавать сложность своего положения. То есть он не может даже просто сообщить всем о том, что под его кроватью сидит крокодил.
3
К следующему телефонному звонку он подошел уже с гораздо большей предусмотрительностью.
Он позвонил Сефе, мяснику со своей улицы, которого считал своим почти что лучшим другом.
Сефе был немного грубоват, у него была своеобразная и несколько странная манера выражать свою симпатию к окружающим, «ласково» именуя их «придурками», «проходимцами», «алкашами» и другими подобными словечками. Впрочем, Сефе удавалось произносить эти эпитеты с нежностью в голосе, сопровождая их дружескими похлопываниями по спине — такими, что человека неподготовленного они могли попросту вколотить в землю. С другой стороны, он обладал теми качествами, которые представлялись Х. Х. абсолютно необходимыми в данной ситуации:
А) Он умело обращался с животными. Мертвыми животными, но все же животными.
Б) Благодаря своей невозмутимости он мог легко справиться с любым шоком или страхом, даже если этот шок или страх примут обличье крокодила.
В) И наконец, куда более важное соображение: Сефе был по сути дела единственным другом Х. Х. в этом городе.
Пока Х. Х. набирал номер телефона Сефе, он представил себе мясника вытирающим руки о фартук, перепачканный кровью…
— Слушаю вас!
— Сефе?
— Дружище, чтоб тебя! Где тебя сейчас носит, придурок?
— Сефе, я хотел бы попросить тебя…
— Давай, давай, говори уже, алкаш, ведь мы же друзья…
— Ты можешь заглянуть сейчас ко мне домой?
— К тебе домой, в такую рань? Что у тебя там стряслось, хитрец?
— Я не могу рассказать тебе это по телефону. Приходи и сам все увидишь.
— Ладно, сейчас скажу Эстер, чтобы она спустилась в магазин, и сразу же поднимусь к тебе. Эй, ты там не пугай меня, козлина! Ничего страшного с тобой?
— Ты сам всё увидишь…
На сей раз Х. Х. совершенно не был расположен терпеть шутки и подтрунивания над собой. Ему был нужен чей-нибудь совет, чье-нибудь сочувствие в этой беде… Кроме того, Сефе был мясником и, пожалуй, смог бы… эх, хороший удар топором покончил бы разом со всем, хотя от этой мысли у него задрожали колени. Он посмотрел на часы и подумал, что опоздает на работу. В любом случае, у него была на то уважительная причина, разве нет? Не каждый же день у тебя дома обнаруживаются крокодилы!
4
Прозвенел звонок. Сефе стоял на пороге, и по всему было видно, что его распирало от любопытства Он был высок и очень крепок. Он упирался в пояс ладонями размером с теннисные ракетки, и эта поза создавала во всем пространстве вокруг Сефе атмосферу солидности, уверенности и безопасности.
— Хуанхо, чтоб тебя, я сгораю от любопытства! — и он, как обычно, нежно хлопнул Х. Х., отчего тот слегка впечатался в стену.
— Иди за мной! — сказал Х. Х. Сефе, оправившись от дружеского приветствия. — У меня крокодил сидит под кроватью.
— Что-что у тебя там?
— То, что слышишь. Здесь под кроватью сидит крокодил, и я не знаю, как мне с ним быть. Посмотри сам.
И Сефе пришлось встать на четвереньки и заглянуть под кровать. Х. Х. воспользовался секундой, чтобы закурить. Он вновь начал успокаиваться. Воистину дружба — великая вещь! Иметь возможность поделиться своей бедой, опереться на плечо друга…
— Черт возьми! Ну у тебя и шутки!
Х. Х. от потрясения чуть не проглотил сигарету…
— Ты что, его не видишь, Сефе?
— Кого не вижу, придурок? Какой крокодил? Здесь ни фига нет!
Х. Х. бросился на пол так, будто сию секунду должен был начаться воздушный налет, обстрел, бомбардировка. Он посмотрел под кровать… и увидел его! Да, он его видел! Огромного, неподвижного, словно мертвого. Только движение его пластинчатого брюха говорило о том, что рептилия жива…
— Слышь, у тебя крыша едет! Здесь нет ничего, кроме пыли! С каких это пор у тебя такие глюки?
— Сефе, я клянусь тебе, что…
В эту минуту X. X. с особой остротой ощутил свое глубокое одиночество. Он понял, что упорствовать бесполезно. И даже опасно. Он отдавал себе отчет в том, что происшествие начинало приобретать неожиданный оборот, и, стремительно прокрутив все это в мыслях, Х. Х. представил происходящее следующим образом:
