Кризис в красной зоне. Самая смертоносная вспышка Эболы и эпидемии будущего - [123]

Примерно в то же время, когда Тед Дил вычислял, что же делает штамм Макона столь опасным, исследователь из Ноттингемского университета в Англии Джонатан Болл с коллегами открыли в этом штамме кое-что еще, вызывающее серьезные опасения. Он практически не инфицировал клетки летучих мышей, а вот клетки человеческого организма инфицировал намного эффективнее. Другими словами, штамм Макона — это Эбола, приспособившаяся к человеку. Штамм Макона «понимает» людей куда лучше, чем любая другая разновидность вируса Эбола.

Пардис Сабети сказала по этому поводу: «Мутации повышают способность вируса инфицировать человеческие клетки, одновременно уменьшая его способность проникать в клетки других животных. По мере передачи от человека к человеку вирус повышал свою заразность. Мы знаем, что вирусы мутируют. По большей части мутация не дает вирусу ровным счетом ничего. Но, если предоставить вирусу достаточно широкие возможности, может вспыхнуть спичка, и из искры возгорится пламя».

Другими словами, если бы штамм Макона не сумели быстро остановить, он продолжил бы совершенствовать свою способность заражать людей. Вирус стал бы еще более гуманизированным[45]. На сей раз миру повезло. Если бы штамм Макона проник в мегаполис с явным преобладанием бедного и нищего населения, он захватил бы на много тысяч человек больше и получил бы намного больше шансов для эволюции и изменений. После подавления эпидемии Эболы никто довольно долго не подозревал, насколько мир тогда приблизился к бедствию куда большему. Что могло бы случиться, если бы штамм Макона вырвался на волю в 20-миллионном Лагосе, куда его привез Патрик Сойер? Если бы инфекция захватила Лагос, мог бы вирус перебраться в другие города мира, инфицировав, в свою очередь, их? Если бы штамм Макона продолжал эволюционировать, «познавать» человеческий организм и его иммунную систему, то Старинный закон рано или поздно пришлось бы применять на улицах Лос-Анджелеса, Токио, в Руре, промышленном районе Германии, фавелах Сан-Паулу. Мы все принадлежим к одному виду, мы все взаимосвязаны, но для вируса мы представляем собой единую сущность — хозяина.

Что случилось бы, если бы вирус 4-го уровня опасности распространился в Нью-Йорке и Старинный закон пришлось бы внедрять там? И похоже, Старинному закону потребовалось бы не так уж много сил и времени на то, чтобы подчинить себе Нью-Йорк. Если бы это был вирус с высоким уровнем летальности, способный распространяться по воздуху в форме сухих частиц и инфицирующий людей через легкие. И никаких вакцин, никакого медикаментозного лечения. Инфицироваться можно хоть в метро, хоть в лифте. Можно представить себе, что если бы Старинный закон ввели в Нью-Йорке, то больные лежали бы ничком на улицах или в Центральном парке, а прохожие боязливо глядя, обходили бы их стороной. Люди взывали бы о помощи, но никто не соглашался бы им помочь. Полицейские в полных комплектах СИЗ. Кому-то требуется скорая помощь — скорой помощи нет. В больницах средневековая обстановка. Медиков не хватает, они в полной растерянности, они умирают. Все койки в больницах заняты. Больных заворачивают от Госпиталя Беллвью уже на прилегающих улицах. Патологоанатомические учреждения завалены трупами и насыщены заразой. В условиях действия Старинного закона никто в здравом уме не хочет ложиться в нью-йоркскую больницу. Транспорт остановился. Поставки продовольствия резко сократились или вовсе прекратились. Школы закрылись. Люди избегают супермаркетов из страха заразиться. Пророки-шарлатаны предсказывают будущее и предлагают средства исцеления. Народ массово бежит из города, увозя вирус с собою. Аэропорты насыщены инфекцией, полеты отменяются. Люди ухаживают за заболевшими детьми прямо дома. Если кто-то в семье заболевает, необходимо выделить кого-то одного, готового пожертвовать собственной жизнью ради близкого человека. Богатые сорят деньгами, пытаясь спасти себя, а бедным и обездоленным, как всегда, пришлось бы хуже всех. Если же обнаруживаются реально помогающие вакцины или лекарства, они тут же становятся предметом злостной наживы. Компании и частные лица, обладающие запасами вакцины, задирают цены до небес.

Пардис Сабети всю жизнь изучает эволюцию и изменения вирусов. Много лет она говорит своим коллегам из Гарварда и института Броуда, что дома необходимо иметь месячный запас продуктов и основные медикаменты. Простая предосторожность — на случай события 4-го уровня биологической опасности, если вдруг придется с месяц просидеть в самоизоляции, как это делают жители африканских деревень. Временно отрезать себя от внешнего мира. «Я хотела бы, чтобы вы приняли за данность, что вам может потребоваться провести некоторое время взаперти», — говорит она своим сотрудникам.

«Если принять некоторые основные меры для подготовки к серьезной вспышке, — сказала недавно Сабети, — можно добиться того, что события не станут развиваться по столь трагическому, безумному сценарию». Сабети считает, что если разразится пандемия инфекции 4-го уровня, то это случится как гром среди ясного неба. «Зачем нам ждать чего-то, что обрушится без предупреждения,