Кризис в красной зоне. Самая смертоносная вспышка Эболы и эпидемии будущего - [118]

После излечения с помощью ZMapp Кента Брэнтли и Нэнси Райтбол в мире осталось всего четыре курса препарата. Семидесятидвухлетний испанец-священник Мигель Рахарес заразился вирусом в Либерии. Его переправили самолетом в Мадрид, где он получил одну дозу из женевского «Курса № 1», но вскоре умер.

Медбрат, британец Уилл Пули работал волонтером в Кенемской больнице. Он заболел Эболой и был 24 августа доставлен в Лондон в пластиковой биозащитной палатке, установленной в грузовом отсеке «Боинга Глобмастер» Британских ВВС. Его поместили в изолятор лондонской больницы и дали оставшиеся две дозы из «Курса № 1». Болезнь у Пули прекратилась в течение 24 часов, и он полностью выздоровел.

Ларри Цейтлин отправил курсы № 4, 5 и 6 в больницу ELWA в Монровии, где препарат получили трое врачей-африканцев, заболевших Эболой: Авраам Борбор, Зукинис Айерленд и Арох Изшукви. Доктор Борбор умер, но остальные двое выжили. После этого «Mapp Bio» объявила, что весь имевшийся на тот день в мире запас ZMapp, все шесть курсов, израсходован.

Лекарство определенно спасло Кента Брэнтли от верной смерти. Он был фактически в терминальной стадии Эболы, но уже через 30 минут после того, как ZMapp начал поступать к нему в кровь, самостоятельно сел в постели. Не прошло и часа, как он смог ходить. Разве такое возможно? Ведь в кровь попало очень мало лекарства.

Выглядело это так, будто ZMapp быстро убил все частицы вируса Эбола, которые циркулировали в его крови, действовал на Эболу, как мощный инсектицид — на осиное гнездо. Я спросил Ларри Цейтлина, президента Mapp Bio, каким образом могло получиться, что крохотное количество ZMapp за несколько минут убило так много частиц вируса Эбола.

Цейтлин нисколько не удивился этому. Он видел, как антитела делали то же самое со сперматозоидами. Немного посчитав, он сказал, что через 30 минут после того, как началось вливание препарата в вену Брэнтли, каждую отдельную частицу вируса Эбола в крови больного окружали около 30 000 единиц антител — вполне достаточно для того, чтобы уничтожить вирусную частицу и гарантировать ее смерть.

Кровь Брэнтли проходила через его почки, а почки отлично владеют искусством извлечения посторонних частиц из крови. Через 60 минут после того, как Брэнтли начал получать ZMapp, он пошел в уборную, где, помочившись, вывел из тела мертвые вирионы Эболы.

Но этим дело не закончилось. Клетки всего организма действовали как фабрики, тысячами вырабатывавшие частицы вируса Эбола. Антитела поражали и вирионы Эбола, торчавшие из клеток, и убивали сами эти клетки. Ларри Цейтлин объяснил это следующим образом: «Хоть и следует признать, что мы находимся в области предположений — в той части карты, где написано: „Здесь водятся драконы“, — появляется все больше доказательств того, что антивирусная терапия антителами работает, убивая инфицированные клетки. Это логично, так как таким образом лечение останавливает фабрики по производству вирионов, а не только уничтожает их продукцию». Разбомбив заводы по производству бомб, мы предотвращаем дальнейший выпуск этих самых бомб. Пациентам необходимы три дозы ZMapp, поскольку первая доза не в состоянии убить все до одной инфицированные клетки. Часть клеток продолжает вырабатывать вирионы Эбола, но постепенно, при повторных введениях ZMapp, погибают и они.

К началу сентября, когда шесть официально учтенных курсов ZMapp были израсходованы, Kentucky BioProcessing приступила к экстренному выпуску препарата, но производственный процесс шел очень медленно, и удавалось получать лишь малое количество продукта. Оставался, правда, еще один, неучтенный курс ZMapp — «Курс № 0». Он лежал в морозильной камере где-то в Соединенных Штатах.

НАЦИОНАЛЬНЫЕ ИНСТИТУТЫ ЗДОРОВЬЯ,

БЕТЕСДА, МЭРИЛЕНД

Середина августа 2014 года

Чиновники Национальных институтов здоровья въедливо изучили все материалы электронных коммуникаций Лизы Хенсли. «Когда дело доходит до просмотра электронной почты, — сказал Гэри Кобингер, — вряд ли можно сомневаться, что человека уволят». Однако почти сразу выяснился один факт: НИЗ не снабжали лекарством пациентов-американцев. «Курс № 2» ZMapp являлся собственностью правительства Канады. Гэри Кобингер, ученый на канадской государственной службе, безвозмездно передал его «Сумке самаритянина», чтобы препарат был использован в исключительных обстоятельствах для американского гражданина.

Второй значимый факт состоял в том, что Лиза Хенсли была в командировке от Министерства обороны и, соответственно, выполняла распоряжения военной системы. Высший представитель CDC в Либерии, доктор Кевин де Кок поручил Хенсли, находящейся на тот момент в его подчинении, рассказать сотрудникам «Сумки самаритянина» о разрабатываемых лекарственных средствах. Посол США в Либерии Дебора Малак санкционировала полет на вертолете, а офицер морской пехоты подполковник Брайан Уилсон попросил Хенсли принять участие в полете в качестве представителя правительства США. Посол США контролирует деятельность военных, служащих в посольстве, и полет Хенсли за ZMapp являлся дипломатической и военной миссией, организованной посольством. Важным являлся и еще один аспект. Были спасены две жизни, и Хенсли тоже некоторым образом приложила руку к этому успеху. Она не допустила никакого самоуправства. Или допустила? В условиях кризиса, в дыму войны против вируса никто не контролирует события в полной мере. Как бы там ни было, расследование сняло с Хенсли все обвинения. «Лиза все сделала правильно», — резюмировала Пардис Сабети. Высшее руководство Национальных институтов здоровья в конце концов пришло к тому же выводу, и Хенсли сохранила свою должность.