Кризис в красной зоне. Самая смертоносная вспышка Эболы и эпидемии будущего - [117]
Группа Сабети установила также, что распространение вируса началось с одного-единственного индивидуума. Передаваясь от человека к человеку, а от него к следующему, «рой» неуклонно мутировал; его геном изменялся по мере «освоения» вирусом человеческого рода. Большая часть мутаций не затрагивала белки вируса, но все же время от времени такое случалось, и вирус немного менялся. К тому времени, когда вирус добрался до Сьерра-Леоне и попал в организмы женщин, участвовавших в похоронах почитаемой целительницы Мениндор, он вследствие мутаций уже разделился на две генетически различные линии. Обе линии вируса разошлись с похорон по Сьерра-Леоне. Но только одна из них инфицировала большинство жертв в Западной Африке. Это был высокопатогенный штамм Макона, носитель доминантной мутации.
К сентябрю Пардис Сабети отчетливо видела штамм Макона в действии, но так и не установила, действительно ли он принципиально отличался от прежнего вируса. Что в этом штамме было необычного? Выше ли у него уровень летальности, или он более заразен, или обладает обоими этими свойствами? Почему штамм Макона распространяется по Западной Африке, в то время как прочие сошли на нет? Ответа на последний вопрос не находилось, так как не было отчетливого представления о свойствах штамма Макона. Она могла прочитать все буквы его генома, но пока не понимала значения этих букв.
Вследствие некоторых мутаций вирус Эбола стал труднее выявляться с помощью тестов. «Это говорит о том, что вирус Эбола можно анализировать в режиме реального времени, — сказала мне Сабети в середине сентября. — Этот вирус не представляет собой единой сущности. На сегодня у нас есть подход к пониманию того, как именно вирус действует, и теперь мы способны видеть, с чем сражаемся в каждый конкретный момент времени». В числе авторов статьи в Science были названы пятеро медиков, умерших от Эболы, а именно Хумарр Хан, главная медсестра отделения Эболы Тетушка Мбалу Фонни и старшие медбрат и медсестра Алекс Мойгбой и Элис Ковома. В соавторы были включены и другие представители Кенемской больницы, в частности Майкл Гбаки и Лансана Каннех, серьезно рисковавшие жизнью в ходе поисков больных Эболой в Маконском треугольнике. «В эту статью вложены целые жизни», — сказала Сабети.
Исцеленные
Кент Брэнтли, лежавший в больнице университета Эмори, выжил, но все еще был очень плох. Ход его болезни соответствовал тому, что, по словам Хенсли, наблюдалось у обезьян: «Они могли выглядеть лучше, но потом опять наступало некоторое ухудшение». Лекарство приглушило активность вируса в его организме, но, определенно, не истребило его. Брэнтли получил еще две дозы ZMapp из «Курса № 3», доставленного из Кентукки. Его состояние понемногу улучшалось, чему способствовало медицинское обслуживание, отвечающее самым высоким стандартам. Приехала Эмбер, жена Брэнтли, и они могли разговаривать сквозь стекло — больной все еще оставался в биозащитном изоляторе.
Нэнси Райтбол получила первую дозу ZMapp в больнице ELWA. После этого она осталась в своем доме под наблюдением врачей и медсестер из «Сумки самаритянина». Она тоже выжила. Через несколько дней врачи «Сумки самаритянина» ввели ей вторую дозу ZMapp. Все три дозы «Курса № 2» — того самого курса, который при ином развитии событий мог бы спасти Хумарра Хана, — были израсходованы. Нэнси Райтбол, остававшейся в больнице ELWA, нужна была третья доза.
Доставив Кента Брэнтли в Атланту, самолет Phoenix Air вернулся в Либерию за Нэнси Райтбол и тоже доставил ее в Атланту. Ее поместили в то же биоизолированное отделение интенсивной терапии больницы Эмори. Там она получила третью дозу ZMapp — последнюю из трех доз, входивших в «Курс № 3».
Выздоровление Нэнси Райтбол проходило тяжело, медленно, однако 19 августа ее выписали из больницы и она, в сопровождении своего мужа Дэвида, вернулась домой. Она избегала публичности и не хотела общаться со СМИ. Позднее она сказала, что плохо помнит болезнь. Эбола может сопровождаться амнезией, и многие выжившие после этой болезни помнят очень мало, а то и вовсе ничего о времени, проведенном в объятиях вируса.
Кент Брэнтли медленно, но верно поправлялся. Но, пока вирус сохранялся в крови Брэнтли, возбудитель заболевания находился в Соединенных Штатах. И значит, была опасность, пусть и незначительная, что он ускользнет из организма больного. Поэтому Центр по контролю и профилактике заболеваний вел непрерывный мониторинг анализов крови Брэнтли. 20 августа Брэнтли объявили чистым от вируса, он покинул изолятор больницы Эмори, и жена впервые за несколько месяцев смогла обнять его. На следующий день его выписали из больницы. Он страшно отощал, но шел на своих ногах и улыбался. Пройдя между двух шеренг аплодировавших ему медиков, он отправился к себе домой в Форт-Уэрт. Кент Брэнтли и Нэнси Райтбол считают, что спаслись благодаря самоотверженным усилиям медиков, ZMapp и Божьей воле.
