Кривоград, или часы, по которым кремлёвские сверяют [журнальный вариант] - [10]
— Соображаешь, — одобрительно отметил Утятьев. — Правда, никто толком не знает, чего и как там скрещивали, но волокно у него тонкое, прямо-таки шелк, и зеленое, никаких красителей не надо. Чуешь? То-то. Весь высший комсостав гимнастерки из нашего льнопка носит. Эт понимать надо. Конечно, секретности невпроворот, даже в атласе нас не сразу найдешь, а если найдешь, один черт — не разберешься. Очень этот льнопок нас выручает. Раньше, брат, в округе одни непролазные болота были. А теперь они льнопком засеяны. Даже там, где не было болот, искусственные соорудили. Так что мы на оборону трудимся вовсю. Кирпичов, эт секлетарь наш, пообещал к концу пятилетки миллион тонн сдать государству. А раз обещал, значит, сдаст, он человек сурьезный. Обидно, конечно, что про нас в стране ничего не знают. Вон про Узбекистан, почитай, каждый день в газетах пишут, ордена дают, а нам — шиш. Но мы понимаем, еще время не пришло. История, брат, потом разберется, кто что сделал для страны. Про нас еще и книги напишут, и песни сложат. Сам Кирпичов обещал.
— Очень интересно, — сказал я. — А когда этот самый льнопок селекционеры вывели, давно?
— Да как сказать. Вроде бы при Хрущеве, годков тридцать тому назад. Тогда еще сплетни разные ходили. Будто бы когда в какой-то чучмекии атомные бомбы испытывали, этот льнопок сам собой народился, от радиации.
— То есть, произошла мутация? — вставил я.
— Во-во, мудация. Но я так думаю, эт всё брехня. Вон, когда в Чернобыле рвануло, разве ж там вывелось чего-нибудь? Ничего хорошего не вывелось, факт, никаких тебе мудаций-шмудаций. Так что это наверняка мичуринская биология постаралась.
За разговором я и не заметил, как двигалась наша очередь. Подошла маршрутка, и мы уселись в нее. Утятьев заплатил за двоих и категорически отказался от моей мелочи.
— Брось, Лева. У тебя сейчас с деньгами негусто, я же понимаю.
Маршрутка развернулась и лихо понеслась вниз по склону холма. На горизонте, в серой дымке, виднелись заводские трубы, извергавшие густой черный дым.
Маршрутка спустилась в лощину, по дну которой тянулось шоссе — узенькое, сплошь в трещинах и ухабах, проступавших даже сквозь слой утрамбованного снега. Мало-помалу склоны становились всё более пологими, и наконец мы выехали на равнину, отороченную по краям сизыми полосками леса.
Справа от шоссе я увидел грандиозный котлован и мощную бетонную плотину. Несмотря на мороз, река и не думала покрыться льдом — лишь кое-где у берегов виднелись ледяные закраины, желтоватые, словно пропитанные никотином. Достигнув плотины, воды реки сворачивали под прямым углом и текли по искусственному каналу куда-то к горизонту, а на пересохшем русле копошились бульдозеры, краны и грузовики. Там и сям громоздились припорошенные снежком груды бетонных кубов, среди арматурной щетины полыхали голубые звезды электросварки.
— Эт наша речка Кривуля, — объяснил Утятьев. — Круглый год не замерзает, видал? Воду с нее шофера заместо антифриза заливают.
— Отчего такие свойства? — подивился я.
Утятьев пожал плечами.
— Наука еще не докопалась. Одни говорят, от химкомбината. Другие, что от фармацевтического. Шут его разберет.
— А плотина зачем?
— Эт мы ее в запрошлом годе повернули на юг, — не без гордости сообщил Утятьев.
— Вот как… Я-то думал, теперь поворачивать реки запрещено.
— Оно вроде так, — согласился Утятьев. — Только, вишь ты, на плотину эту уже средства выделили. Ба-альшущие мильёны, брат. Вот ее и воздвигли, так сказать, не пропадать же народным денежкам. И потом, на юге у нас воды не хватало для искусственных болот. Так что мы под руководством товарища Кирпичова взяли нашу Кривулю да и повернули. Всякие там брехуны-писатели нам не указ. Стране льнопок нужен.
— Ясно, — сказал я. — Только вот не пойму, вроде там еще одну плотину строят, или что?
— Точно, — подтвердил Утятьев. — Теперь вторую плотину заложили, ударная комсомольская стройка республиканского значения. Понимаешь, неувязочка приключилась. Когда Кривулю повернули, то стали северные болота пересыхать. И порешили заделать аж целый насосный каскад. Одну неделю Кривуля будет течь на юг, другую неделю — на север, потом опять на юг. Тогда, вроде, хватит воды на все болота.
— Потрясающе, — восхитился я.
— А ты как думал. Покорение природы — эт, брат, не жук начхал. Эт дело сурьезное. Не успеешь ее покорить как следует, она начинает всякие подлянки вытворять. Значит, надо ее обратно покорять, а потом еще и еще, покудова она в норму не придет. Главное тут — передышки не давать. От нее, брат, милостей не дождешься, а от нас — тем более.
Я задумался. Судя по всему, удивительные вещи творятся в Кривограде, а население еще слабо борется за гласность и перестройку. Раз так, я очутился здесь очень кстати. Чтобы бороться за революционные преобразования, тут явно не хватает таких людей, как я. Вот я и буду бороться. В конце концов, не всем же бычков растить.
Между тем вдали показалась городская окраина, а на обочине замелькали квадратные щиты в два человеческих роста высотой. С неослабевающим интересом читал я написанные на них, белым по красному, лозунги:
На затерянной в глубинах Вселенной дикой планете расположен секретный полигон, где проводятся испытания нового смертоносного оружия — боевых биороботов, которые должны сыграть решающую роль в предстоящей войне двух галактических супердержав. Но не только неизбежные технические проблемы и сложнейшие природные условия отравляют жизнь отважным испытателям, — однажды бдительным контрразведчикам становится известно, что на планете появился вражеский агент…
Пришельцы появились на Земле внезапно. Они не стали вступать в переговоры, не выдвинули никаких требований, а попросту превратили нашу планету в свой охотничий заказник, в котором в роли дичи оказались ни в чём не повинные люди. Конечно, человечество не захотело смириться с такой участью. Возглавить оборону планеты может только один человек – русский генерал Березин. Главнокомандующий. Но даже ему трудно представить, где скрывается главный враг...В романе, написанном в лучших традициях научной фантастики, Николаю Гуданцу удалось с блеском проявить присущие ему мастерство и фантазию.Ёфицировано.
Он снова в Риге, и опять его втянуло в эпицентр грязных махинаций спецслужб. Ставкой в игре становится государственный переворот, а козырем – неведомо как возникшая подпольная организация террористов …Детективная повесть Николая Гуданца «Бомбардировщик для бедняков» является продолжением повести «Охота на охотника».
Контр-адмирал Букстен, матерый волк разведки, относился к рассказам о Чужаках, как к бредням пересидевших в космосе нижних чинов. И был по-своему прав... до поры до времени пока возглавляемая им земная эскадра не стала игрушкой в странной забаве ящеров-телепатов с планеты Тангра.
НИКОЛАЙ ЛЕОНАРДОВИЧ ГУДАНЕЦ родился в г. Риге в 1957 году, окончил филологический факультет ЛГУ им. П. Стучки; работал учителем, редактором; публиковался в газете «Советская молодежь», в журналах «Даугава», «Наука и техника», «Спутник» (издание АПН), в коллективных сборниках «Вдохновение» (Москва), "Серебряная корзина» (Рига); авторские сборники: «Автобиография» (стихи, Р.: Лиесма, 1980), «Субботние поцелуи» (рассказы, Р.: Лиесма, 1984); дебютировал в фантастике в сборнике «Платиновый обруч». В 1990 году в Риге вышел фантастический роман «Покинутые во Вселенной».Герой романа «30 контейнеров для господина Зет» — профессиональный разведчик, разжалованный во вторые пилоты, — на грузовом корабле обнаруживает контрабандный груз топливо для космических кораблей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Куда пристроить солдата-отставника и как поучаствовать в велопробеге? Автору это тоже было не известно до определенного момента.
«Вы часто обманываете своего мужа? Не хотите отвечать? Тогда я первая скажу. Я обманываю. И часто. Вернее всегда. И только потому, что я о нем забочусь. Берегу его здоровье. А вы о чем сейчас подумали? Да вы что! Я не об этом. Я – о шмотках».Это – не книга, не книжица, не книжище, это – революция в женской литературе. Однажды прочитав текст от Рудиной, вы влюбитесь в этого автора раз и навсегда. Во-первых, смешно до истерики, во-вторых, абсолютно по-женски, в-третьих, просто отличная книга.
Книга Надежды Александровны Тэффи (1872-1952) дает читателю возможность более полно познакомиться с ранним творчеством писательницы, которую по праву называли "изящнейшей жемчужиной русского культурного юмора".
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.