Кривое зеркало реальности. Сборник рассказов - [64]

— Это не арестанты, Марио, — смутился от потока похвал доктор. — Это, скорее, колонисты. Со своими привычками, со своими нравами и вкусами, со своим рационом. Непонятные нам, но оттого вовсе не однозначные враги рода человеческого.

— Я тоже так считаю, мистер Эшвуд, — молитвенно сложил на груди руки Марио, — поэтому и прилетел через треть земного шара, чтобы взглянуть на них, чтобы почувствовать их… поговорить с ними. Вы… полагаю, будете считать, что я безумен?

— Марио, — доктор похлопал гостя по плечу, — я очень хорошо тебя понимаю. Я и сам люблю иной раз с ними поговорить, послушать, что они говорят в ответ. В такие моменты я вдруг задумываюсь: а что если, как мы глядим на вирусы, так же и боги смотрят на нас. Кто брезгливо, кто с опаской, кто с любопытством… что если они изучают нас, как мы изучаем вирусы? И тогда возникает другой вопрос: а не возникнет ли у них желания когда-нибудь покончить с нами как с довольно опасными бактериями?

— Мне приходила такая мысль в голову, — Марио потоптался на месте, — причём неоднократно. Я считаю, что об этом лучше не думать вообще, чем ежесекундно ждать конца света и постоянно быть готовым к нему.

— В чём-то подход правилен, — доктор подошёл к круглой двери, ведущей, как он говорил ранее, в лабораторию, и поманил к себе Марио, — но он отметает возможность наблюдения и построения выводов. Если мы до сих пор живы и существуем, значит мы выполняем — полностью или частично — план богов. Наблюдая за прошлым, за современной жизнью, анализируя её динамику, можно прогнозировать оптимальное будущее и жить, реализуя его на практике.

— То есть вы полагаете, что боги имеют какой-то план? — уточнил Марио. — И всё происходящее сейчас вокруг в этот план вписывается? А может, они давным-давно отпустили вожжи из ослабевших рук и пустили дело на самотёк?

— Жизнь невозможна без плана, без программы, Марио, — доктор открыл дверь и шагнул внутрь проёма, куда-то в темноту, через секунду там вспыхнул яркий свет, который озарил помещение. — Даже Броуновское движение молекул не хаотично, а подчинено закономерностям. Не существует абсолютной анархии, это химера. А там, где есть хоть толика упорядоченности, это уже план. Пусть деталь, пусть нюанс, но план.

— Тогда какова цель этого плана? — пробормотал Марио, входя в приёмный отсек лаборатории. Дверь за его спиной закрылась, мягко чмокнули герметичные створки, их с доктором обдало лёгкими струйками обеззараживающих химикатов, после чего отсек разгерметизировался, и створки гостеприимно распахнулись, предлагая проследовать дальше.

— А вот это уже одним богам только ведомо, — наставительно произнёс доктор, подняв указательный палец. — Впрочем, используя обычные логические построения можно примерно представить себе его возможные цели.

— Например? — живо поинтересовался Марио.

— Прогресс, конечно, — пожал плечами доктор. — Причем не только технологический, но и культурный. Пока что Мать-природа терпит наши издевательства над ней, наказывая лишь за особо жестокие. Отсюда можно сделать вывод, что сил у неё достаточно. Как и всякая мать, она должна воспитать своё чадо и подарить ему возможность уйти, открыть неведомые дали и познать их.

— Значит, вы тоже являетесь сторонником звёздной экспансии? — спросил Марио, вслед за доктором шагая мимо освещённых стеллажей и витрин, где в герметичных стеклянных ящиках жили и существовали бактерии, вирусы, где в колбах возгонялись яды, где кипели на невидимом глазу плазменном огне эссенции и эликсиры, где сочились по биотрубкам соки и амальгамы, вливаясь в мёртвую материю и оживляя её, где царила своя непонятная и загадочная жизнь, так непохожая на привычную человеческую.

— Сторонник ты её или нет, а всё равно другого выхода нет, — доктор остановился возле занавешенной тяжёлой массивной шторой последней витрины, стоящей у самой дальней от входа стены, и посмотрел на Марио. — Воплощаться в других реальностях человек ещё не научился, как ни пытается. Остаётся только дорога вверх. К Альфа Центавра, к Сириусу, к Андромеде и Галилео Галилею… Вопрос направления уже давно решён за нас. Мы в состоянии ответить только на вопрос времени, да и то… немногое в этом зависит от нас.

— Понятно, — вздохнул молодой итальянец.

— Марио, — доктор внимательно посмотрел на него, — меня очень заинтриговал твой интерес к вирусологии. Я бы хотел тебе кое-что показать, раз уж ты настолько активно интересуешься новыми знаниями, но перед этим скажи мне, пожалуйста, где ты учился?

— Я закончил Римский университет естественных наук, потом пытался поступить в Итальянскую Национальную академию химии и физиологии, но на бюджетное место я не прошёл, а оплачивать такую сумму за обучение я никак не мог. Поэтому я не стал даже пытаться повторно, а просто устроился на работу скромным учителем в школу в одном из городов. А когда собрал средства для перевода в городскую гимназию, услышал о вашей деятельности и решил, что работа в городе может и подождать, а вот встреча с вами, специалистом с мировым именем, — никак. И вот я здесь.

— Удивительно, — доктор мечтательно вздохнул, — то, что когда-то было скромной городской школой, основанной на мои средства, превратилось в известный университет, один из лучших в Риме. Вы зря называли его посредственным, кстати. Скажи, Марио, там до сих пор преподаёт Джузеппе Бальзамо?