Кривое зеркало реальности. Сборник рассказов - [40]

Я устал драться… Я опустил руки, и сущность в последний раз ударила всеунитожающей волной Сил. Пали последние из противостоящих мне демонов. Я устало и безразлично взмахнул в последний раз ритуальным кинжалом, обезглавливая последнего Тёмного Хозяина, и тогда ко мне вышел сам Астарот.

— За бабой явился? — без обиняков спросил он, его классически прекрасное лицо Падшего ангела было бесстрастно.

— Угадал, — пробормотал я, глядя на него и даже не думая вновь приходить в ярость — испарилась она из меня, похоже, — более ни капли не осталось.

— Чего так ломился? — поморщился он. — Попросить не мог, что ли? Мы бы по старой памяти за бесценок отдали.

— Я не привык просить.

— С ней привыкнешь, — пробурчал Астарот и потёр ладонями лицо. — Ведёт себя как королева какая-то!

Он исчез на мгновение, а потом вновь появился, держа за волосы мою Власть.

— Забирай, — плюнул он, толкая её ко мне. — Она нам тут всю плешь проела уже!

— Ты думаешь, что я заберу её после того, что твоя гнилая сущность с ней сотворила?!

— Что?! — поразился Астарот.

— Ты был с ней! — ткнул я в него пальцем обрекающе. — И думаешь, что я теперь просто так уйду?

— Я?! — взревел Астарот, а Власть презрительно на меня посмотрела. — Да в её сторону взглянуть нельзя, не то что покуситься!

— Лжёшь! — меня начинало понемногу трясти от разгоравшейся ярости.

— Слушай сюда, Александрий, — прошипел Астарот, его крылья, лохматые, чудовищные, выскочили из-за его спины и распахнулись во всю ширь, — я не лгал тебе, когда, изгнанный, пересекал Границу, спасаясь от херувимов. Я не лгал тебе, когда пообещал не начинать войн в Измерении людей! Я не лгу тебе и сейчас!

— Тогда что показывал мне твой Жабаркас?!

— Я не ведаю, что ты зришь, — отмахнулся Астарот. — Тем более, когда что-либо показывает именно этот мерзкий выродок. Я не лгу тебе, Александрий, ибо уважаю за все деяния твои. Я не покушался на неё и даже не смотрел в её сторону.

— Как она оказалась здесь?

— Спроси об этом у неё. Я думаю, ей есть, что поведать тебе. Только устраивай семейный скандал не здесь — мне ещё предстоит убрать всё, что ты здесь наломал.

— Рогатому привет передавай, — пожелал я, подходя к Власти и беря её за руку.

— Он отошёл от дел, — посмотрел на меня Астарот. — Разве ты не знаешь?

— Нет. Ничего…

— Они со Стариком ушли за пределы этой Колыбели. Их нет ни в одном из Измерений. Возможно, их вновь призвала доля демиургов, возможно, они просто захотели отдохнуть… Не знаю.

— И кто теперь вместо Рогатого?

— Генералы, — ответил Астарот, потом взглянул на павших демонов и помрачнел. — Придётся новых подбирать. Старых ты уже того… тю-тю…

— Значит, ты за главного? — уточнил я.

— Ни в коем случае! — взмахнул крыльями Астарот. — Ненавижу быть самым главным! И не завидую тому, кто возьмёт на себя эту роль.

Он помолчал немного и добавил:

— Я бы хотел пожать тебе руку, Александрий, в дань уважения к твоей силе и твоему опыту, но… сам знаешь: традиции и прочая. Меня не поймут. И ещё: благодарю тебя.

— За что? — удивился я.

— За то, что забираешь от меня эту принцессу. Мне показалось… так, мельком… что она настоящая змея.

— Ты уверен? — бросил я на него быстрый пытливый взгляд.

— Уверен, — кивнул Астарот. — Дело в другом: а хочешь ли ты быть уверенным?

— Я подумаю, — пробормотал я. — Я бы не ломился за ней, если бы вообще ничего не хотел. Прощай, Астарот.

— До встречи, Александрий.

— Ты думаешь?

— Так будет лучше…

— Уверен?

— Более чем.

— Тогда до встречи, Король Демонов.

— Издевайся, издевайся…

— Идём? — я посмотрел Власти в глаза, она посмотрела на меня, потом медленно кивнула. Я сжал сильнее её руку, закрыл глаза и представил себе мир, по которому уже успел, оказывается, соскучиться. Выходит, и такое бывает… Удивительно. Но это так. И как бы отвратительны мне ни были двуногие животные, но без них, оказывается, я уже не могу. Странные дела творятся в этом Измерении…

* * *

Мы сидели на ступеньках Петропавловского собора и кормили снующих у наших ног голубей семечками. Сидели вдвоём. Как выяснилось, и такое отныне было для меня возможно. Я начинал находить удовольствие в её обществе, а она уже не чуралась столько откровенно меня. Мы даже разговаривали иногда, обмениваясь какими-то мало значащими бессмысленными фразами. Я не позволял этому удовольствию далеко заходить, я боялся, что однажды иссякну и уже ничего не смогу сказать, и тогда… она снова уйдёт. О Пресвятая Богородица, неужто я боялся потерять её?! Не знаю… если бы не боялся, то не вломился бы, разъярённый, в Ад и не истребил бы там неисчислимые орды врагов в погоне за Ней.

— Может быть, теперь ты скажешь мне, почему оказалась там?

— А ты хочешь услышать ответ?

В ней нет ничего от самки двуногого, от её манеры разговаривать, флиртовать, беседовать… Так почему же она ведёт себя так, как эти простейшие? Зачем отвечать вопросом на вопрос?

— Да, — говорю я тихо.

— Тогда, я думаю, ответит тебе он, — кивает Власть куда-то вперёд.

— Кто? — поднимаю я голову.

— Я, — отвечает один из голубей, садится на асфальт, закидывает лапку на лапку и отряхивает крылья.

— Опять ты? — вздыхаю я, узнав гостя.

— Снова, — голубь поднимает валяющийся рядом окурок, поджигает его усилием мысли и длинно затягивается. — Не ругайся, Алекс, ведь я пришёл ответить на твой вопрос.