Кривая империя. Книга 4 - [66]
И вот уже в очередной битве народов русские стоят насмерть, как и обещали.
А вот уже следующая битва народов отменяется из-за тех же проклятых русских, — султан их боится, Европа боится, то есть — уважают.
А вот уже у этих странных людей и благосостояние повышается незаметно, но верно, — это срабатывает стратегический запас национальной этики.
И становятся русские мировым авторитетом, международным эталоном.
И относятся к ним за рубежом, как к божкам с острова Пасхи, а не то, что теперь.
Да, чуть не забыл! — столица теперь у русских — Нью-Васюки. В Москве, сами понимаете, такое глубокое национальное перевоспитание невозможно.
Вот какую Россию, вот каких русских мы потеряли!
Самое обидное, что искра доброго идиотизма в нашем народе есть, она неугасимо светится в наших зрачках, она светлее олимпийского огня и таинственнее июльского цветка папоротника.
И мы всё ждем, когда из этой искры возгорится пламя...
В детстве я как-то спросил отца, что было бы, если бы Троцкий победил в дискуссии. Какой бы это был кошмар!
— Никакого кошмара, — отвечал отец, — мы точно так же шли бы к победе коммунизма под знаменем Ленина-Троцкого, уничтожали левых и правых сталинистов-морганистов, поднимались в штыки «За Родину, за Троцкого!» Потом разоблачили бы культ личности Троцкого и шлепнули в подвале Берию, который все равно пронырнул бы в министры безопасности.
Голова у меня закружилась.
И я спросил страшное.
— А если бы Великой Октябрьской социалистической революции не случилось?!
— Ну, тогда наши точно так же добивали бы шведов (дело было не под Полтавой, а у телевизора — ближе к концу 3-го периода). Только на рубашках у них были бы золотые двуглавые орлы...
Сегодня, наблюдая вялую возню ребят с золотыми орлами, я вздрагиваю:
А если бы Мамай не влез в мышеловку между Доном и Непрядвой?
А если бы беременная Елена не нагрубила грозному свекру?
А если бы Жолкевский не уехал из Москвы помыться и отдохнуть?
А если бы Мюрат ударил обходным рейдом на Москву мимо Бородина, а Гудериан — мимо Подольска?
Что за ужасы произошли бы?!
Никаких ужасов, дети мои!
Ничего более ужасного, чем смерть всех и каждого в свой черед.
Ничего более смертельного, чем унизительный труд от получки до получки.
Ничего более унизительного, чем многолетнее вращение в необъятном ржавом механизме нашей великой страны, которая на всем белом свете одна такова.
И мы с вами остались бы такими же, какие мы есть и какими родила нас наша милая лесная мама в далеком году, задолго до позорного 862 года.
Мы точно так же оправдали бы и год 1380-й, — если бы в нем случился позор, а не подвиг, — и 1570-й и 1613-й и 1812-й, 1917-й и 1941-й, как сейчас оправдываем 862-й и 986-й, 1917-й и все прочие русские годы...
Пройди сквозь колоннаду Бранденбургских ворот 20 апреля. Выйди на Трафальгар-сквер в другой день рождения, день рождения королевы 12 июня. Облокотись на бетонный столбик на Арлингтоне 4 июля.
Споткнись о камень на площади Бастилии еще через 10 дней.
Взойди кавалерийской, шаркающей походкой на Храмовую гору в любой из тамошних праздников.
Видишь, сколько людей вокруг?
Скажи им всю правду.
Крикни, что предки их — свиньи!
Что религия у них была неправильная, козлиная!
Что сами они по уши увязли в грехе, кровосмешении, ереси!
Что отцы их, — вот они — в могилах лежат, — были темными язычниками, наивными идиотами, жидовскими мордами, расистами-фашистами, врагами собственного народа, убийцами младенцев, предателями, гонителями и казнителями небесных учителей!...
Сказал? Крикнул? Так...
Теперь, пока в глазах твоих плывут круги от скинхедовской бутылки-по-затылку;
пока тебя выворачивает от шутцмановского колена-под-дых и голлистского башмака сам-знаешь-куда;
пока гарвардские мальчики волокут тебя, избитого, до демаркационной линии и кидают в ласковые руки детей Сиона, пойми остатками мозгов — ты был не прав!
Нельзя оскорблять генетическую память людей.
Нельзя сомневаться в добродетели их предков.
Нельзя отрицать опыт поколений.
Нельзя унижать чужое, пусть и надуманное, достоинство.
Ну, что? Очухался?
А теперь вспомни, как пришли из-за моря темные люди и сказали, что отцы твои и деды — подлецы и людоеды. (прямо в рифму у них получилось!).
Вспомни, как оскорбили и отменили твою религию, как назвали твоих детей и братьев незаконными выродками, как изматерили твоих сестер и дочерей блудным замужеством, как предали анафеме твоих дедов и обрекли их посмертно адскому пламени.
Помнишь, как сказали тебе, что братья твои двоюродные из соседнего села — кровожадные сволочи и нужно вспороть им животы, оторвать руки-ноги, отсечь головы.
Не снится тебе, как ты делал это?
А потом пришел очередной наглый попик и за неправильный крест объявил геенну огненную еще сорока поколениям твоих крещенных пращуров.
А за ним последовал истинный черт и язвил тебя огнем, мечом да смертельною работою.
И мелькали в зрачках твоих красивые и сытые, один за одним.
И все они кликали мать твою сукой, а тебя — сукиным сыном...
А ты молчал.
Почти молчал!
Что ж ты не въехал им бутылкой по черепу?
Что ж не спалил их живьем?
Что ж не распял их под вороний хор?
Роман-хроника охватывает период русской истории от основания Руси при Рюрике до воцарения Михаила Федоровича Романова (862-1634). Читателя ждет в этой книге новый нетривиальный ракурс изображения хрестоматийных персонажей истории, сочный бытовой язык, неожиданные параллели и аналогии. В романе практически отсутствуют вымышленные сюжетные линии и герои, он представляет собой популярный комментарий академических сведений. Роман является частью литературно-художественного проекта «Кривая Империя» в сети INTERNET.http://home.novoch.ru/-artstory/Lib/ E-mail:.
История создания первой русской печатной книги, поданная под острым соусом юмора с перцем.
Хроника государства Российского от возникновения до наших дней. Художественное исследование русской национальной этики.Мы часто рассуждаем о нелегкой судьбе России и русского народа. Мы пытаемся найти причины русских бед и неустройств. Мы по-прежнему не хотим заглянуть внутрь себя… Уникальное расследование Сергея Кравченко анализирует удивительные, а порой и комические картины жизни Государства Российского с 862 года до наших дней. Наберемся же духу объяснить историю нашей страны житейскими, понятными причинами.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
7068 год от Сотворения Мира уместились почти все события этой книги. Осенью, в ноябре Иван Грозный разругался в очередной раз с боярством, духовенством и уехал на богомолье. В этом походе по лесным монастырям он впервые заметил недомогание своей любимой жены Анастасии. То, что произошло потом, так натянуло нить, а лучше сказать — тетиву русской судьбы, что по-всякому могло дальше получиться. Еще неизвестно при каком государственном устройстве мы бы сейчас жили, пойди дело по-другому…
Что же означает понятие женщина-фараон? Каким образом стал возможен подобный феномен? В результате каких событий женщина могла занять египетский престол в качестве владыки верхнего и Нижнего Египта, а значит, обладать безграничной властью? Нужно ли рассматривать подобное явление как нечто совершенно эксклюзивное и воспринимать его как каприз, случайность хода истории или это проявление законного права женщин, реализованное лишь немногими из них? В книге затронут не только кульминационный момент прихода женщины к власти, но и то, благодаря чему стало возможным подобное изменение в ее судьбе, как долго этим женщинам удавалось удержаться на престоле, что думали об этом сами египтяне, и не являлось ли наличие женщины-фараона противоречием давним законам и традициям.
От издателя Очевидным достоинством этой книги является высокая степень достоверности анализа ряда важнейших событий двух войн - Первой мировой и Великой Отечественной, основанного на данных историко-архивных документов. На примере 227-го пехотного Епифанского полка (1914-1917 гг.) приводятся подлинные документы о порядке прохождения службы в царской армии, дисциплинарной практике, оформлении очередных званий, наград, ранений и пр. Учитывая, что история Великой Отечественной войны, к сожаления, до сих пор в значительной степени малодостоверна, автор, отбросив идеологические подгонки, искажения и мифы партаппарата советского периода, сумел объективно, на основе архивных документов, проанализировать такие заметные события Великой Отечественной войны, как: Нарофоминский прорыв немцев, гибель командарма-33 М.Г.Ефремова, Ржевско-Вяземские операции (в том числе "Марс"), Курская битва и Прохоровское сражение, ошибки при штурме Зееловских высот и проведении всей Берлинской операции, причины неоправданно огромных безвозвратных потерь армии.
“Последнему поколению иностранных журналистов в СССР повезло больше предшественников, — пишет Дэвид Ремник в книге “Могила Ленина” (1993 г.). — Мы стали свидетелями триумфальных событий в веке, полном трагедий. Более того, мы могли описывать эти события, говорить с их участниками, знаменитыми и рядовыми, почти не боясь ненароком испортить кому-то жизнь”. Так Ремник вспоминает о времени, проведенном в Советском Союзе и России в 1988–1991 гг. в качестве московского корреспондента The Washington Post. В книге, посвященной краху огромной империи и насыщенной разнообразными документальными свидетельствами, он прежде всего всматривается в людей и создает живые портреты участников переломных событий — консерваторов, защитников режима и борцов с ним, диссидентов, либералов, демократических активистов.
Книга посвящена деятельности императора Николая II в канун и в ходе событий Февральской революции 1917 г. На конкретных примерах дан анализ состояния политической системы Российской империи и русской армии перед Февралем, показан процесс созревания предпосылок переворота, прослеживается реакция царя на захват власти оппозиционными и революционными силами, подробно рассмотрены обстоятельства отречения Николая II от престола и крушения монархической государственности в России.Книга предназначена для специалистов и всех интересующихся политической историей России.
К трехсотлетию воссоединения Украины с Россией.
В книгу выдающегося русского ученого с мировым именем, врача, общественного деятеля, публициста, писателя, участника русско-японской, Великой (Первой мировой) войн, члена Особой комиссии при Главнокомандующем Вооруженными силами Юга России по расследованию злодеяний большевиков Н. В. Краинского (1869-1951) вошли его воспоминания, основанные на дневниковых записях. Лишь однажды изданная в Белграде (без указания года), книга уже давно стала библиографической редкостью.Это одно из самых правдивых и объективных описаний трагического отрывка истории России (1917-1920).Кроме того, в «Приложение» вошли статьи, которые имеют и остросовременное звучание.
Мы часто рассуждаем о нелегкой судьбе России и русского народа. Мы пытаемся найти причины русских бед и неустройств. Мы по-прежнему не хотим заглянуть внутрь себя… Уникальное расследование Сергея Кравченко анализирует удивительные, а порой и комические картины жизни Государства Российского с 862 года до наших дней. Наберемся же духу объяснить историю нашей страны житейскими, понятными причинами. Вглядимся в лица и дела героев былых времен. Посмотрим на события нашего прошлого с позиций простого человека. Сколько на самом деле жен и наложниц было у князя Владимира? Правда ли, что Иван Грозный венчался с Марией Ивановной, не разводясь с Анной Колтовской? Умер ли Александр I в Таганроге или стал сибирским отшельником и долгие годы прожил в покаянии? Кто на самом деле расправился с Иваном Сусаниным и почему?