Кривая империя. Книга 2 - [4]
Еще не успокоили своих татар, как неожиданно на Тулу налетели крымские. Царь, оказавшийся поблизости, сильно испугал крымцев, они бежали, бросая коней.
Тут уж всерьез взялись и за Казань. Она была осаждена 150-тысячным войском с большой артиллерией. Царь был во всей красе. Татары с удивлением смотрели со стен, как русские отряды, — каждый в свой черед, а не навалом, как обычно, — бросались на штурм. Иоанн вспомнил прародителя Владимира и стал искать, откуда казанцы воду берут. Источник был найден и взорван «размыслом» — немецким инженером, «искусным в разорении городов». Следом взлетела на воздух и крепостная стена. С устроенной вплотную к городу башни по осажденным били снайперы. Битва была страшной и жестокой. К концу ее в Казани не осталось никого: царь велел пленных с оружием не брать, а ни один казанец оружия не сложил.
2 октября 1552 года Казань была повержена, но народ в лесах по Волге оставался мусульманским. Тут бы надо было его и крестить, но Иван замешкался, и партизанщина продолжалась еще несколько десятилетий. А полумесяц застрял в казанских небесах и до сего дня...
Два года прошли в стычках с Крымом. Иоанн наотрез отказался платить «поминки» — дань крымским разбойникам. Те стали просить пропуск на Литву: надо же что-то кушать! Царь не пропустил их и запер Перекоп. С непривычки без грабежа в Крыму сделался голод.
В 1554 году начались нелады с Ливонией: там протестанты сгоряча вместе с католическими костелами попалили и православные церкви. Переговоры о дани Москве бестолково тянулись 4 года. В январе 1558 года был предпринят удачный рейд. Войско вернулось в Москву, перегруженное добычей. Вскоре была взята Нарва, причем битые жители запросились в союз нерушимый сами. А там взяли и Дерпт.
Страна крепла и расширялась. Не было ни одного прокола в действиях молодого царя. Казалось, благословение Господне осеняет-таки буйну голову. При таком покровительстве начинало Иоанну казаться, что делать нечего — дойти до Парижа и прочих стран. Тем более, что обязанность на нем такая лежала по уставу. Он был глава самого главного православного государства. По определению, он был Человеком No1 в международном сообществе и просто должен был вознести свою десницу над темными азиатами и заблудшими европейцами. Ведь потом, когда Бог призовет его к себе, — что ж ты, Ваня, просидел на троне мягким задом? — то не отопрешься и не оправдаешься непогодой и недочетом мелких денег.
Официальная Программа получалась такая. Крым — сюда. Прибалтику — тоже, сама просится. Польшу и Литву тоже пора забрать — это святое: они нашей Киевской Русью попользовались, пора и нам краковской колбаски пожевать. Немец у нас уже бит и еще бит будет. Потом турецкий Султан. Это серьезно. Но деваться некуда — Царьград забирать пора. Это было Богу обещано громким шепотом при свидетелях со стороны невесты. Турецкому все время двулично помогают французы: то Генрихи, то Филиппы, то Людовики Надцатые. Но напрямую их мушкетеры против наших дровосеков не потянут.
Ну, а дальше-то что? Теперь гляди на Восток. Отомстить за наших князей, задавленных при Калке, свято? Святее не бывает. Так что — даешь Азию через Камень. И в самом Камне уральском тоже добра захоронено не весть сколько, только спугни Хозяйку Медной Горы.
Вот такая получается диспозиция. На первое время. Потому что уже идут слухи о какой-то совсем уж дальней, заморской, картофельной земле, о теплых краях на юг от Иерусалима. О нескольких Индиях и прочих чудесах.
Такое вот досталось Ивану хозяйство — Империя! Ее надо было собрать и устроить. Следовало судить крещеных и крестить тех, кто не крещен, казнить и миловать их. Работы много, но и вся жизнь впереди — какие наши годы? 26 — 28 лет! Тициан еще не брался за кисточку! Правда, Лермонтова уже успели пристрелить.
Последовавшие затем неприятности произошли от безразмерности задачи. Возникли споры, с чего начать. Сильвестр резонно советовал оставить христианскую Ливонию на потом, а сейчас добить крымских нехристей. Иоанн уперся. Ему был нужен близкий выход к морю, окно в Европу и т. д. Да и бить мягких, культурных прибалтов было не в пример приятнее, чем тащиться под палящим солнцем в холерную Тавриду.
Сильвестр настаивал на своем и перегнул палку. До сих пор ему удавалось полностью управлять царем. Он даже написал популярную книжку, как и что нужно делать в семье, за столом, на хозяйственном дворе, в спальне. Книжка называлась «Домострой». Она дошла до наших дней, и ее с удовольствием читают незамужние воспитательницы детских садов и учительницы младших классов.
Но Иоанн уже вышел из детского возраста и стал неприятно коситься на Сильвестра страшным глазом. Сильвестр не понял. Он продолжал в духовных беседах с царем настаивать, что все неприятности Иоанна — простуда жены, синяки у детей, ночные страхи самого царя — происходят от непослушания мудрому духовнику. Это было уже смешно. Какой еще «мудрый духовник», когда сам Бог вел Иоанна, а Сильвестр был приглашен просто так, для сверки текста повседневных молитв!
В 1553 году, 23-х лет от роду, Иоанн опасно заболел после казанского похода.
Роман-хроника охватывает период русской истории от основания Руси при Рюрике до воцарения Михаила Федоровича Романова (862-1634). Читателя ждет в этой книге новый нетривиальный ракурс изображения хрестоматийных персонажей истории, сочный бытовой язык, неожиданные параллели и аналогии. В романе практически отсутствуют вымышленные сюжетные линии и герои, он представляет собой популярный комментарий академических сведений. Роман является частью литературно-художественного проекта «Кривая Империя» в сети INTERNET.http://home.novoch.ru/-artstory/Lib/ E-mail:.
Хроника государства Российского от возникновения до наших дней. Художественное исследование русской национальной этики.Мы часто рассуждаем о нелегкой судьбе России и русского народа. Мы пытаемся найти причины русских бед и неустройств. Мы по-прежнему не хотим заглянуть внутрь себя… Уникальное расследование Сергея Кравченко анализирует удивительные, а порой и комические картины жизни Государства Российского с 862 года до наших дней. Наберемся же духу объяснить историю нашей страны житейскими, понятными причинами.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
История создания первой русской печатной книги, поданная под острым соусом юмора с перцем.
7068 год от Сотворения Мира уместились почти все события этой книги. Осенью, в ноябре Иван Грозный разругался в очередной раз с боярством, духовенством и уехал на богомолье. В этом походе по лесным монастырям он впервые заметил недомогание своей любимой жены Анастасии. То, что произошло потом, так натянуло нить, а лучше сказать — тетиву русской судьбы, что по-всякому могло дальше получиться. Еще неизвестно при каком государственном устройстве мы бы сейчас жили, пойди дело по-другому…
Грозный пожаловал лицензию на уральский и сибирский промысел семейству купцов Строгановых, — решил посмотреть, что из этого выйдет? Не опасно ли для здоровья путешествовать в места, столь отдаленные? Остережет ли путника от туземной нечисти крест православный? Можно ли там дышать? Водится ли еда? Пьется ли вода? Нет ли невесомости? Сверху ли небо? Снизу ли земля? Восходит ли солнце из-за всей Сибири или только из-за Камня?Вот такие были вопросы, и хотелось их прояснить.
Среди великого множества книг о Христе эта занимает особое место. Монография целиком посвящена исследованию обстоятельств рождения и смерти Христа, вплетенных в историческую картину Иудеи на рубеже Новой эры. Сам по себе факт обобщения подобного материала заслуживает уважения, но ценность книги, конечно же, не только в этом. Даты и ссылки на источники — это лишь материал, который нуждается в проникновении творческого сознания автора. Весь поиск, все многогранное исследование читатель проводит вместе с ним и не перестает удивляться.
Основу сборника представляют воспоминания итальянского католического священника Пьетро Леони, выпускника Коллегиум «Руссикум» в Риме. Подлинный рассказ о его служении капелланом итальянской армии в госпиталях на территории СССР во время Второй мировой войны; яркие подробности проводимых им на русском языке богослужений для верующих оккупированной Украины; удивительные и странные реалии его краткого служения настоятелем храма в освобожденной Одессе в 1944 году — все это дает правдивую и трагичную картину жизни верующих в те далекие годы.
«История эллинизма» Дройзена — первая и до сих пор единственная фундаментальная работа, открывшая для читателя тот сравнительно поздний период античной истории (от возвышения Македонии при царях Филиппе и Александре до вмешательства Рима в греческие дела), о котором до того практически мало что знали и в котором видели лишь хаотическое нагромождение войн, динамических распрей и политических переворотов. Дройзен сумел увидеть более общее, всемирно-историческое значение рассматриваемой им эпохи древней истории.
Король-крестоносец Ричард I был истинным рыцарем, прирожденным полководцем и несравненным воином. С львиной храбростью он боролся за свои владения на континенте, сражался с неверными в бесплодных пустынях Святой земли. Ричард никогда не правил Англией так, как его отец, монарх-реформатор Генрих II, или так, как его брат, сумасбродный король Иоанн. На целое десятилетие Англия стала королевством без короля. Ричард провел в стране всего шесть месяцев, однако за годы его правления было сделано немало в совершенствовании законодательной, административной и финансовой системы.
Первая мировая война, «пракатастрофа» XX века, получила свое продолжение в чреде революций, гражданских войн и кровавых пограничных конфликтов, которые утихли лишь в 1920-х годах. Происходило это не только в России, в Восточной и Центральной Европе, но также в Ирландии, Малой Азии и на Ближнем Востоке. Эти практически забытые сражения стоили жизни миллионам. «Война во время мира» и является предметом сборника. Большое место в нем отводится Гражданской войне в России и ее воздействию на другие регионы. Эйфория революции или страх большевизма, борьба за территории и границы или обманутые ожидания от наступившего мира — все это подвигало массы недовольных к участию в военизированных формированиях, приводя к радикализации политической культуры и огрубению общественной жизни.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.
Мы часто рассуждаем о нелегкой судьбе России и русского народа. Мы пытаемся найти причины русских бед и неустройств. Мы по-прежнему не хотим заглянуть внутрь себя… Уникальное расследование Сергея Кравченко анализирует удивительные, а порой и комические картины жизни Государства Российского с 862 года до наших дней. Наберемся же духу объяснить историю нашей страны житейскими, понятными причинами. Вглядимся в лица и дела героев былых времен. Посмотрим на события нашего прошлого с позиций простого человека. Сколько на самом деле жен и наложниц было у князя Владимира? Правда ли, что Иван Грозный венчался с Марией Ивановной, не разводясь с Анной Колтовской? Умер ли Александр I в Таганроге или стал сибирским отшельником и долгие годы прожил в покаянии? Кто на самом деле расправился с Иваном Сусаниным и почему?