Кривая Империя Книга 1-4 - [18]
Ярослав Мудрый умер в 1054 году. Он меньше пролил народной крови, чем отец, он больше принес пользы России. Но его называли Хромым, иногда Старым, но не святым.
— И в народе его любили меньше, чем Красное Солнышко, — записал Писец, изнуренный переводами с греческого. Но Писец наш — это еще не весь народ.
Сукины дети Ярослава Мудрого
Ярослав оставил пять сыновей — Изяслава, Святослава, Всеволода, Вячеслава, Игоря, внука Ростислава от умершего старшего сына Владимира и племянника — сына Изяслава, участника сцены в спальне Рогнеды. Мудрец справедливо опасался, что дети передерутся, и пытался внушить им завет: «Вот я отхожу от этого света, дети мои! Любите друг друга, потому что вы братья родные, от одного отца и от одной матери. Если будете жить в любви между собой, то бог будет с вами. Он покорит вам всех врагов, и будете жить в мире; если же станете ненавидеть друг друга, ссориться, то и сами погибнете и погубите землю отцов и дедов своих…».
Надо сказать, что это великое и простое завещание было записано нашим Писцом, сохранено и часто цитировалось многочисленными отпрысками рода Рюрика. Они принимали его на свой счет, отделяли им себя от остального народа. Иногда завещание Ярослава останавливало братоубийство в княжеской семье. Но, в основном, к нему относились как к абстрактному призыву и рвали глотки друг другу так, что клочья разлетались по всей Руси. И не единожды погибали сами и губили нас; и раз за разом расточали земли «отцов и дедов своих», а если разобраться — отцов и дедов наших…
Не пошла русским впрок Русская правда. Не выполнили потомки наказов мудрого старика. Стали они веками лицемерно поддерживать идею о совместном правлении всей Россией, а в сердцах накапливать Шестое Чувство. Все равно, кто-то должен был сидеть на троне в Киеве, а потом в Москве, а остальные терпеливо ждать, чтобы он простудился или упал с коня, удушился нательным крестиком. Хорошо хоть медицины не было, и какой ты князь не будь, а все равно тебя — простым гриппом — и с трона долой!
От многолюдности княжеских семей возникли нудные периоды истории. Наш Писец, будь он похитрей, даже поленился бы записывать повторяющиеся события, а отдал бы своему ученику перо и приказал списать дважды или трижды от сех до сех: побил брат брата, тот нанял печенегов и выгнал брата, тот нанял поляков и выгнал брата, тот дождался весны и с варягами выгнал брата из Киева… И так далее, сколько нужно раз. Только и забот, что не забывать приписывать: «… а поляки (печенеги, варяги) поганили девиц, выжгли слободу, ограбили купцов, надругались над святынями…» и т. д., и т. п.
Дети Мудрого так и жили. Изяслав Ярославич сел в Киеве. Поделили остальные земли. Обидели племянника Ростислава Владимировича. Он побежал в Тмутаракань по примеру великого Мстислава. Выгнал оттуда двоюродного брата Глеба. Отец Глеба вооружился и выгнал Ростислава из Тмутаракани; вернул Глеба. Пошел отдыхать. Тут Ростислав снова выгнал Глеба и засел в Тмутаракани крепко. И совсем он стал напоминать Мстислава. И жутковато стало от такого соседства битым грекам в Корсуни-Херсоне-Херсонесе. Заслали они к Ростиславу своего котопана (это чин такой): или убей Ростислава, или не командовать тебе нами. Котопан оказался ловким агентом. Втерся в дружбу к Ростиславу. Погостил у него. Сделал ему много добра. Потом стал прощаться. Закатили буйный пир. Встал котопан: давай, князь, выпьем вина по-братски из одной чаши. Выпил Котопан половину братины, протянул чашу Ростиславу. Пока протягивал, окунул в вино конец пальца. Под ногтем у него был яд замедленного действия. Вернулся котопан в Корсунь, доложил: во столько-то часов, во столько-то минут, такого-то числа помрет Ростислав Владимирович, горе-то какое! Сначала заказчики не поверили в такую точность. А потом гляди-ка — и правда! Им бы радоваться, а они забили котопана-героя камнями насмерть. Историк утверждает, что корсунцы испугались мести русских. Да кто бы узнал? Испугались грешники такого начальника иметь! Это ж теперь и не заснешь спокойно. Вот тебе и Херсон! Но есть версия, что котопан был двойным агентом — сработал на Ярославичей…
Только сделали это семейное дело, как возникло новое — из Полоцка надвинулся страшный Всеслав, обделенный родственник Рогнеды, которому сговор и дележ всех этих Рюриковичей и Ярославичей был ничем не свят. В гробу он их видал. Хотел видеть…
Всеслав был рожден колдовским, искусственным способом — от волхованья. Поэтому и действовал прямо, грубо и цинично. Сначала он проверил силу своего колдовства на Новгороде. В 1063 году Волхов в течение 5 дней тек в обратную сторону, — новгородцы испугались до обморока. Чудо было приписано Всеславу, поэтому он легко взял Новгород в 1066 году, ограбил церкви, снял колокола. Ярославичи в дикие морозы выгнали народ на войну, взяли Минск, выжгли его дотла. Вырубили по завету святой Ольги всех мужчин призывного возраста. Детей и женщин раздали солдатам. Столкнулись с войском Всеслава. В страшной, кровавой мясорубке русские одолели русских (или, если угодно, — белорусов). Всеслав бежал. Ему написали «опасную грамоту»: не опасайся, приезжай на переговоры. Восставший из ада поверил, как последний дурак. Даже не посмотрел в хрустальный шар, не покатал наливное яблочко по золотому блюдечку. Поехал. Был схвачен, — но вот милосердные времена! — не зарублен, а посажен в тюрьму на вечные времена.
Роман-хроника охватывает период русской истории от основания Руси при Рюрике до воцарения Михаила Федоровича Романова (862-1634). Читателя ждет в этой книге новый нетривиальный ракурс изображения хрестоматийных персонажей истории, сочный бытовой язык, неожиданные параллели и аналогии. В романе практически отсутствуют вымышленные сюжетные линии и герои, он представляет собой популярный комментарий академических сведений. Роман является частью литературно-художественного проекта «Кривая Империя» в сети INTERNET.http://home.novoch.ru/-artstory/Lib/ E-mail:.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
7068 год от Сотворения Мира уместились почти все события этой книги. Осенью, в ноябре Иван Грозный разругался в очередной раз с боярством, духовенством и уехал на богомолье. В этом походе по лесным монастырям он впервые заметил недомогание своей любимой жены Анастасии. То, что произошло потом, так натянуло нить, а лучше сказать — тетиву русской судьбы, что по-всякому могло дальше получиться. Еще неизвестно при каком государственном устройстве мы бы сейчас жили, пойди дело по-другому…
Мы часто рассуждаем о нелегкой судьбе России и русского народа. Мы пытаемся найти причины русских бед и неустройств. Мы по-прежнему не хотим заглянуть внутрь себя… Уникальное расследование Сергея Кравченко анализирует удивительные, а порой и комические картины жизни Государства Российского с 862 года до наших дней. Наберемся же духу объяснить историю нашей страны житейскими, понятными причинами. Вглядимся в лица и дела героев былых времен. Посмотрим на события нашего прошлого с позиций простого человека. Сколько на самом деле жен и наложниц было у князя Владимира? Правда ли, что Иван Грозный венчался с Марией Ивановной, не разводясь с Анной Колтовской? Умер ли Александр I в Таганроге или стал сибирским отшельником и долгие годы прожил в покаянии? Кто на самом деле расправился с Иваном Сусаниным и почему?
Грозный пожаловал лицензию на уральский и сибирский промысел семейству купцов Строгановых, — решил посмотреть, что из этого выйдет? Не опасно ли для здоровья путешествовать в места, столь отдаленные? Остережет ли путника от туземной нечисти крест православный? Можно ли там дышать? Водится ли еда? Пьется ли вода? Нет ли невесомости? Сверху ли небо? Снизу ли земля? Восходит ли солнце из-за всей Сибири или только из-за Камня?Вот такие были вопросы, и хотелось их прояснить.
В тихом городе Кафа мирно старился Абу Салям, хитроумный торговец пряностями. Он прожил большую жизнь, много видел, многое пережил и давно не вспоминал, кем был раньше. Но однажды Разрушительница Собраний навестила забытую богом крепость, и Абу Саляму пришлось воскресить прошлое…
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.