Критика теории «Деформированного рабочего государства» - [10]

Утверждая, что в России прибегают к «обычным нормам заработной платы», Троцкий верен своей теории, согласно которой рабочее государство ограничивалось лишь «использованием» методов капиталистического счетоводства. В действительности же, как нельзя «использовать» методы капиталистического счетоводства без того, чтобы при этом не было самого капитализма, так нельзя и «использовать» обычные нормы заработной платы без того, чтобы не было наемного труда. Единственный аргумент (по правде сказать, довольно жалкий), который остается у Троцкого, это утверждение, что в СССР наемный труд «используется» для построения социализма! По правде говоря, в этом заключается вся суть рассуждений Троцкого: Россия — рабочее государство, следовательно, она не является более капиталистической. Однако, развитие производительных сил недостаточно для того, чтобы «придать государственной собственности социалистический характер». Следовательно, мы имеем дело с режимом не предвиденным Марксом и промежуточным между капитализмом и коммунизмом.

Исходя их этого Троцкий сконструировал всю свою смехотворную диалектику, согласно которой средства производства не являются более товарами, потому что государство «планирует» их использование, тогда как средства потребления являются товарами только лишь в силу… их нехватки. Марксистскую теорию, согласно которой товары — это продукты ассоциированного труда, которые обмениваются на деньги, Троцкий подменил оригинальной теорией, которая делает «нехватку» причиной существования товаров.

Характер средств производства в России 1938 г. был таким же, как и во всех других капиталистических странах: то же применение машин и то же разделение труда, но национализация, монополия внешней торговли и планирование имели характер «завоеваний Октября». Между «недостаточным» развитием производительных сил и «новыми» отношениями собственности, которые были результатом экспроприации капиталистов, Троцкий не колебался: он рассматривал «новые отношения собственности» в качестве основы, которая просто была искажена и деформирована недостаточным развитием производительных сил. Мысль о том, что национализация или планирование совершенно не уничтожает капитал, который является не «собственностью капиталистов», а общественной силой, совершенно не приходила ему в голову.

Здесь находится настоящий секрет теории деформированного рабочего государства; тот, кто был великим деятелем Октября, советским Карно, вновь стал «вульгарным марксистом», когда провозгласил, что капитализм в России больше не существует, так как капиталисты были экспроприированы, и что он мог возникнуть вновь только если бы бюрократам удалось вновь ввести частную собственность на средства производства.

Вернемся на мгновение к фундаментальным теоретическим проблемам. У Маркса, Энгельса и Ленина нельзя найти ни единого утверждения о том, что обычные нормы заработной платы могут быть использованы на низшей ступени коммунизма. Напротив, классики недвусмысленно подчеркивали исчезновение денег и использование трудовых бонов в течение первой фазы коммунистического общества.

Маркс пишет:

«Производители могут, пожалуй, получать бумажные удостоверения, по которым они извлекают из общественных запасов предметов потребления то количество продуктов, которое соответствует времени их труда. Эти удостоверения не деньги. Они не совершают обращения».

(К. Маркс, Ф. Энгельс, Соч., т.24, стр.402)

И Ленин, комментируя слова Маркса, выражается совершенно ясно: «Средства производства уже вышли из частной собственности отдельных лиц. Средства производства принадлежат всему обществу. Каждый член общества, выполняя известную долю общественно-необходимой работы, получает удостоверение от общества, что он такое-то количество работы отработал. По этому удостоверению он получает из общественных складов предметов потребления соответственное количество продуктов». (ПСС, т.33, стр.92). Никаких товаров здесь уже нет, как нет ни малейшего позвякивания монет в кармане производителя. Никогда классики не допускали возможности сосуществования социализма и наемного труда. «Догматики» и «упрощенцы», они всегда ставили это четкое уравнение: наемный труд равен капиталу; социализм равен разрушению наемного труда и капитала или, согласно более известной формуле (недавно выброшенной на свалку лакеями французской буржуазии и русского империализма), социализм равен упразднению наемного труда.

Для марксистов там, где имеется обобщенный наемный труд, там, где трудящиеся получают вознаграждение в деньгах, там есть капитализм. Для Сталина Россия 1936 года, где трудящиеся получают вознаграждение деньгами, является «социалистической страной». Троцкий, менее дерзкий, и тем самым возможно более опасный ревизионист, дал в 1936 г. такое определение российского режима: «Правильнее, поэтому, нынешний советский режим, во всей его противоречивости, назвать не социалистическим, а подготовительным или переходным от капитализма к социализму». («Преданная революция», М., 1991, стр.43). Короче говоря, обобщенный наемный труд перестал быть для него категорией, обязательно связанной с капитализмом. Более того, «использование привычных норм заработной платы» служит… строительству социализма. Забывая, что такое коммунизм, Троцкий объявляет «находящейся в переходе к социализму» страну, все характеристики которой, к тому же постоянно усиливаясь, были характеристиками классического капитализма.