Критерий страха - [38]

– Прошу выдвинуть причальную штангу, – запросил Степанов.

– Выдаю причальную штангу, – ответил командир.

Шлюзовой отсек гостеприимно распахнул входной люк, и оттуда выехал еле видный тонкий стержень, как будто какой-то рыбак решил наловить космической рыбы.

– Андрей, приготовься, стыкуемся перед шлюзованием.

Катер Малахова начал незаметно сближаться со своим близнецом, и вот уже Андрей почувствовал легкое столкновение корпусов. Теперь оба транспорта были единым целым.

– Отлично, – оценил работу пилота Протасавицкий. – Добро пожало…

– Не спеши, еще надо причалить, – остановил его пилот.

Но Борис перестраховывался. Вот уже бугель стыковочной штанги точно вошел в систему стыковки катера, и, уже влекомые механической системой посадки, оба катера вошли в шлюзовую камеру. А ещё через короткое время шлюз заполнился воздухом и поступила команда покинуть транспорт.

– Андрей, не спеши, я помогу штурмана достать, – услышал Малахов по громкой связи.

– А объясните, пожалуйста, почему я здесь и почему меня надо доставать? – раздался недовольный, но вполне бодрый голос Переверзева.

– Мы, Тимофеич, на прогулке были, а ты прикорнул слегонька в конце, – как ни в чем не бывало сообщил Борис. – Давай тогда выбирайся сам.

– Или у вас шутки идиотские, или я чего-то не знаю, – пробурчал штурман.

– Ты просто забыл, – раздался голос командира, который, как оказалось, слушал все переговоры. – Давайте все немедленно в медблок. После медосмотра собираемся на мостике.

Глава 15

Квартира, в которую должен был переселиться Малахов, поражала скромностью. Железная койка, шкаф из прессованного древесного волокна и кухня с газовой плитой и эмалированной мойкой. Словно в насмешку – чайник и алюминиевая кружка. Вадим при виде этого средоточия стоицизма хмыкнул, но на его хмыканье Лазненко отреагировал просто и категорично – «Скажи спасибо!». Малахов внимательно посмотрел на спинку кровати, у которой на месте одного из железных шариков была привинчена гайка, и подумал: «Хороший финал карьеры, даже шарик с кровати стырили».

– Ой, спасибо! – Вадим и не собирался изображать из себя покорную жертву обстоятельств. – Вы меня в мясорубку втянули, идиотом и садистом всему миру выставили, лишили всего, от жены до квартиры, и еще я «спасибо» должен говорить!

– Так, капитан, прекратите дискуссию, – резко, без тени иронии, оборвал Лазненко. – Считайте себя при исполнении.

– Тогда давайте вводную, – сдался Вадим.

– Вот это разговор. Вводная: поступить на работу в частное детективное бюро «Зеленая проталина». Работать, особо не задумываясь над тем, что ты делаешь. Сидеть и не высовываться. Стиснуть зубы и молчать.

– Но хоть слово – что за силы встали у нас на пути? НАТО? ОБСЕ? Или сразу ЦРУ?

– Вадим, мы не знаем, кто встал у нас на пути. Или у кого на пути встали мы. – Лазненко как-то сразу обмяк. – Уж точно не эти структуры. Мы бы с ними за минуту договорились. Это кто-то, о существовании которого мы не догадывались. Или боялись догадываться.

«Константа связи»

– Давайте обсудим. – Протасавицкий был мрачен и разговаривал с экипажем, не отрывая глаз от своего монитора. – Мы столкнулись с тем, с чем меньше всего ожидали столкнуться. Мы не исследуем причины возникновения Зоны на Земле. Станция сама стала Зоной. Я могу быть неправ, но мне кажется, что основная вина в этом лежит на нашем бортинженере. Только он знает досконально, что такое Зона, и только он знает, как себя в ней вести.

– Сразу нашли виноватого, – возмутился Малахов. – А других вариантов нет?

– У меня есть один вариант. – Командир был непреклонен. – Тебя надо изолировать от команды на максимально большое расстояние. Жаль, нельзя тебя на катере укатить на сотню километров. Так что пока – давай в свою лабораторию на ту сторону тора и, пожалуйста, постарайся не генерировать новых тварей на станцию. Договорились?

Малахов растерянно огляделся. Остальные члены экипажа скромно отводили взгляды. Видимо, все были согласны с Протасавицким.

– А почему бы нам не вернуться назад? Ситуация же экстраординарная. Прыгнем назад, на орбите разберемся, ресурсы нам обновят, новую технику подгонят. Мы же практически лишены сейчас нужной аппаратуры. Да и… – Малахов отчаянно хотел найти другой выход из ситуации.

Но командир перебил его.

– Нам некуда возвращаться, – тихо и мрачно сказал он и включил на мониторе изображение.

Андрей узнал кадр из трансляции с ЦУПа, тот самый с кошкой.

– Мало ли что, может, у них какой-то день особый. – Андрей всё ещё пытался найти рациональное объяснение этим кадрам.

– Всмотритесь и скажите, что здесь необычного, – командир пригласил всех к экрану.

Через мгновение Катя вскрикнула и посмотрела на командира.

– Это не сбой? – Она показывала на большие часы-календарь, висевшие на стене ЦУПа.

– Нет. Это пятнадцать часов двадцать минут пятого марта две тысячи триста восемнадцатого года, – жёстко, скорее даже жестоко, сказал Протасавицкий. – На Земле прошло триста лет. Нам некуда возвращаться.

– Почему некуда? – испуганно воскликнул штурман. – Нас же встретят.

– О нас забыли давно. ЦУП заброшен. Оказалось, скачок через кротовую нору позволяет проникнуть не только сквозь пространство.