Критерий страха - [21]

Андрею показалось, что за ним кто-то идет. Идет, стараясь шагать след в след, так чтобы звуки шагов сливались. Как только Андрей остановился, шаги затихли, вернее, ощущение того, что есть звуки, исчезло. Он оглянулся. Естественно, никого в галерее не было. Малахов, проклиная себя за мнительность, пошел дальше. Чужие шаги, уже более явственно, зазвучали опять. Андрей резко остановился. Призрачный преследователь не успел так же резко затормозить и сделал ещё два шага. Но всё равно вокруг никого не было. В сердцах выругавшись, Андрей уверенно двинулся к отсеку управления, пытаясь не обращать внимания на звуки за спиной. И тут его догнал совсем странный звук. Словно кто-то бросил на каменный пол стальной шарик. Он попрыгал по полу и затих. При том, что пол на станции был покрыт мягким ворсистым пластиком. Внешне оставаясь спокойным, Малахов вошел на мостик. Там заканчивал свое дежурство штурман.

– А, Андрюха, заходи, – обрадовался Переверзев. – А я все думал, будить тебя или не будить. Давай заступай.

И добавил, усмехнувшись:

– За время моего дежурства происшествий не случилось! Чего бы ни ждал босс.

Пожав друг другу руки, штурман и бортинженер поменялись местами.

– Давай не скучай. Там на компе моем пару игрушек есть, развлекайся!

Но у Малахова были свои планы на дежурство. Он собирался составить программу управления лидаром, чтобы зондирование пространства проходило постоянно и не только в одной точке, а охватывало все возможные направления. Тишина и уединённость были самыми лучшими условиями для такой работы. Он так погрузился в работу, что время вахты пролетело незаметно. От дела его отвлек стук в дверь.

– Да заходи, чего стучишь, – отозвался Андрей, уверенный, что пришел сменщик, Борис Степанов. – Хочешь, чтобы я спросил «Кто там?».

Стук повторился.

Малахов, так и не понимая, зачем вообще стучать, подошел к двери и убедился, что за смотровым окошком стоит Степанов, открыл её. Борис был неестественно бледен. Он не сделал ни шага и медленно стал заваливаться вперёд, Андрей еле успел подхватить его за подмышки. Вся спина пилота была в крови. Комбинезон был разорван.

– Там… – успел прохрипеть пилот и потерял сознание.

Малахов осторожно уложил товарища на пол и ударил по кнопке общей тревоги, расположенной на центральном пульте. Взвыл гадким голосом сигнал, вспыхнуло освещение в галерее. Андрей бросился на свет в надежде увидеть, что же там произошло. В галерее было пусто. Хотя показалось, что какая-то неясная тень мелькнула в самой глубине. Но только показалось. По коридору уже бежали товарищи, гремя ботинками по пластиковому полу.

– Почему покинул пост? – заорал на Малахова командир. – На место!

Андрей юркнул к своему рабочему столу, решив не злить начальство.

– Доклад! – Капитан уже выводил общую обстановку по станции на свой экран. – Доклад, вахтенный!

– Нечего докладывать. Вахта шла нормально. Потом стук в дверь и на пороге – Боря.

– Состояние тяжелое, большая потеря крови, – это уже Катя хлопотала у раненого. – Ввожу каспарамин, нужно транспортировать в медотсек.

– Медотсек разблокирован, – сообщил Андрей, выполняя обязанности вахтенного по капитанскому мостику.

– Носилки нужны, так тащить его опасно. Я даже не знаю, что у него с внутренними органами. – Катя беспомощно глянула на своих товарищей.

– Разрешите, принесу? – вызвался Малахов.

– Неси, – тихо ответил командир. – Толку от твоей вахты всё равно никакой.

Андрей бегом рванул к медотсеку, не поняв, почему командир сказал последнюю фразу. И опять ощущение, что кто-то бежит за ним, настигло его. Плюнув на ощущения, Андрей добежал до медотсека, схватил носилки из стойки у входа и ринулся назад.

– Осторожно укладывайте. – Катя отошла от Бориса, давая место мужчинам. – Я ввела обезболивающее, он сейчас в медикаментозной коме. Я побежала к себе, включу системы.

Бережно положив товарища на мягкое полотнище носилок, Виктор и Андрей понесли Бориса в медотсек.

– Куда? – заорал командир. – Головой вперед, идиоты!

Когда Степанова донесли до медотсека, Катя уже включила всё необходимое оборудование. Колпак камеры интенсивной терапии был откинут, операционный стол сиял белой простыней под бестеневой лампой.

– Осторожненько его, сюда. – Катя показала, как надо уложить раненого. – Так. Помогите с него снять комбез.

Быстрым, профессиональным движением она рассекла стилетом одежду на спине, разрезала рукава.

– Вытаскивайте тряпки из-под него. Стоп! Медленно! – Здесь, в своем рабочем отсеке, Катя из милой девушки превратилась в жесткого, не терпящего возражений специалиста.

– Теперь возьмите утиль-мешок, вон у входа, рядом с носилками, сложите туда эти тряпки. Завяжите его и оставьте в углу.

– Может, утилизировать? – осторожно поинтересовался штурман, видимо, вид крови был для него очень неприятен.

– Нет. Идите, дверь закройте. Я на связи. – Катя была немногословна и категорична. – Мне раны шить, так то пока не беспокойте.

– Как он? – уже на пороге спросил Андрей.

Катя просто покачала головой в ответ.

Обратная дорога на мостик прошла в полном молчании.

– Малахов, – сразу обратился командир, как только увидел вернувшихся на мостик. – Хочу от тебя услышать больше подробностей. Штурман ушел отдыхать, у вас вахта следующая. Итак, Андрей, – уже спокойным голосом продолжал Константин Петрович, – расскажи всё, что происходило здесь. Все, даже самые мелкие детали.