Криптия - [34]

— Звучит заманчиво. Настолько заманчиво, что поневоле начинаешь думать, сколько ловушек скрывается за этой приманкой.

— Вас это пугает?

— Только дураки ничего не боятся. Я, смею думать, не дурак. Но кто не рискует, тот не выигрывает. А я привык рисковать. И вы тоже рискуете. Я ведь могу обмануть вас. Ответить согласием, уехать в бывшее пограничье и не вернуться.

— А с чего вы взяли, почтенный доктор, что вам придется туда ехать?

— Оскорбляете, господин консул. Иначе с чего была поведана увлекательная история про гибель Скерри в некоей пограничной гостинице. Несомненно, получение наследства как-то связано с этими событиями и, полагаю, с этой местностью. Опять же, в своей прочувствованной речи вы только что упомянули, что «придется долго искать». Ну не в Димне же вести эти долгие поиски, иначе бы вы все сами давно нашли.

— Очевидно, данный пассаж следует рассматривать как согласие заключить сделку.

— В изустном виде — да. А в письменном — ума не приложу, как вы это собираетесь оформить. А вы ведь без письменного контракта не обойдетесь, насколько я вас знаю. Так и сформулируете: «Доктор Керавн, буде обретет магический дар, обязуется поставить его на помощь Димну, а городское самоуправление защищает его от имперских властей»?

— Все шутите, почтеннейший доктор. Запишем примерно так: я предоставляю финансовое обеспечение для экспедиции. Потому что в одиночку вы ведь не поедете, понадобится хоть небольшая, но охрана. Пусть сейчас и вышло замирение, но в тех краях следует путешествовать с осторожностью. Да и припасы вам понадобятся, вы же, со своей стороны, контракт можно будет представить не только городскому самоуправлению, но и столичным проверяющим, если таковые вдруг заявятся.

— Вас, стало быть, беспокоит моя безопасность?

— Разумеется. Ваша безопасность — это удачное вложение капитала…

В то время, как доктор Керавн вспоминал свою беседу со старым каторжником, у человека с внешностью каторжника молодого были свои заботы. Латрон несколько окреп в последнее время, но повязку доктор снимать еще не разрешал. Это, вкупе с ежиком слегка отросших белобрысых волос, красы ему не добавляло. Но на улице никто от него не шарахался. В припортовых кварталах он со своими свежими шрамами и впрямь сошел бы за красавца — не клеймёный, уши не резаны, глаза, руки и ноги есть. Да и заикаться он почти перестал, так что за словом бы в карман не полез. Шел он, правда, не по той улице, где таких клейменых и безухих толпами повстречать можно, а по вполне пристойной, пусть и близкой к гавани. Здесь располагались купеческие конторы и лавки, торгующие необходимым морским гостям товаром. У одной из лавок, где над дверью поскрипывала закрепленная на шесте доска с двумя намалеванными перекрещенными мечами, Латрон и остановился. Мечи обозначали не благородный герб владельца, а вывеску оружейника. И, глядя на вывеску, Латрон задумался — зайти или нет.

В прежние времена, когда денег у него не водилось, Латрон не посовестился бы подломить лавку, если б пришла нужда. Несмотря на то, что был знаком с хозяином. Но сейчас Латрон был при деньгах. Как известно, ополченцы за службу платы не получали. Но казначей ополчения выдал ему немалую сумму. Сказано было, что это награда за заслуги в войне и за почетное ранение. Вообще-то выплату можно было рассматривать и как выходное пособие — Латрон принял это к сведению. Кроме того, он предполагал, что распоряжение о выплате исходит от консула — на расходы перед предстоящей экспедицией. А раз так, почему бы не потратить деньги на то, на что они предназначены. Разумеется, степные предки Апеллы-Латрона не поняли бы, зачем покупать то, что можно добыть грабежом. Но предки сами по себе, а Латрон сам по себе. Что бы о нем ни говорили, деньги его не привлекали. Он достаточно прожил в городах, чтоб понять, что они значат. По правде, нынче это поняли и многие чистокровные кочевники, а не только полукровки вроде Латрона. Эти кусочки металла, что круглые, что квадратные, оставляли его равнодушным. Но вот то, что в них измерялось, — не всегда. Оружие, например.

Оружие у Латрона было. Но что-то подсказывало ему, что использовать все добытое во время войны в предстоящей поездке неправильно. И вдобавок Латрон, как большинство молодых мужчин, просто не мог устоять перед возможностью полюбоваться новым оружием, даже без намерения приобрести. И он шагнул внутрь.

Здешнего хозяина звали Будзиг, Латрон знал его еще с довоенных времен. Будзиг свое дело по торговле оружием не унаследовал, как многие здешние купцы, а завел сам. Объездил все побережье, торгуя на ярмарках, не боялся дорог в пустошах и, уже будучи немолодым, открыл лавку в Димне. Клиентура у него была обширная и многообразная — это было видно и по различному оружию, выставленному на продажу. Самого хозяина рядом с товаром сейчас не было — только приказчик. Он вздрогнул, увидев Латрона, вскочил, не иначе, собираясь звать на помощь, затем узнал его и, успокоенно выдохнув, снова плюхнулся на табурет. Нахваливать товар и показывать новинки не стал. Понимал, что этот парень сам разберется, что к чему. А дохода большого от него все равно не дождешься — так стоит ли глотку рвать?