Криминологический портрет Степана Бандеры - [21]

Элита польского общества решила проявить гуманизм к организаторам убийства Перацкого, и смертная казнь всем троим была заменена пожизненным тюремным заключением. Это тем более выглядело странно, что в то самое время, когда судили Бандеру, во Львове были убиты профессор филологии Львовского университета Иван Бабий, а заодно и его студент Яков Бачинский. Судебная экспертиза довольно быстро установила, что они были застрелены из того же револьвера, из которого был убит министр Перацкий (этот револьвер, как было указано выше, был передан Ивану Малюте). Таким образом, Бандера, едва услышав приговор по одному делу, тут же был вынужден слушать другой приговор: он обвинялся в организации и этих преступлений. Любопытно, что Бандера не стал отрицать, что именно он отдал приказ о ликвидации Бабия и Бачинского, хотя мог бы уйти от ответственности, ведь в момент убийства он был в тюрьме. Но Бандера уверенно заявил, что Бабий и Бачинский были уничтожены как пособники польской полиции по его личному указанию. Видимо, это была его позиция — стать народным героем-мучеником и тем самым подвигнуть украинцев к массовому выступлению против поляков. Однако и на этот раз вопреки, может быть, ожиданиям многих Бандеру не казнили. Он был приговорен в общей сложности по совокупности двух приговоров к семи пожизненным заключениям.

Листовка ОУН о варшавском процессе

По делу Перацкого вместе с Бандерой на скамье подсудимых оказались Дарья Гнативская, Ярослава Карпинца, Богдан Пидгайный, Николай Климишин, Иван Малюца, Яков Чорний, Евгений Качмарский, Роман Мигаль, Екатерина Зарицкая, Ярослав Рак, Николай Лебедь.

Бандера не упустил такого замечательного шанса, чтобы открыто начать пропагандировать свои идеи. Он подговорил остальных подсудимых, и те отказались отвечать на любые вопросы, если они задавались на польском языке. Более того, на польском языке отказались говорить даже свидетели со стороны защиты подсудимых. Пропагандой украинских националистических идей занялись и защитники подсудимых. Даже польские юристы вынуждены были отметить, что еще никогда суд не отклонял столько заявлений и ходатайств защитников. В польском журнале «Бунт Млодых» от 20 декабря 1933 года было записано: «Таинственная ОУН — Организация украинских националистов — сильнее всех легальных украинских партий вместе взятых. Она господствует над молодежью, она формирует общественное мнение, она действует в страшном темпе, чтобы втянуть массы в круговорот революции». В другом польском журнале «Вядомосьцях Литерацьких» было сказано: «Теперь вот вместо “типов с угрюмым видом, видим двух девушек и нескольких ребят, молодых, и даже молоденьких, которые смотрят нам в глаза смело и ясно. “Исподлобья" как писала пресса, не смотрит ни Гнативская, ни Лебедь, ни тот 26-летний руководитель революционной Экзекутивы и ее Трибунала, свихнувшийся студент политехники Бандера, которому разве поверим на слово, что его искали под четырьмя псевдонимами боевика… Эти люди убили, желая служить делу своего народа. Мы не думаем, что таким образом они ему хорошо служили. Успешно служат они ему только теперь: три четверти польской прессы, которая в течение 17 лет не хотела знать слова “украинский" в течение этих трех недель выучили это слово и уже его не забудут».

Назначенное ему наказание Бандера отбывал в тюрьме Свенты-Кшиж, что означает Святой Крест (по-польски). (Свенты-Кшиж — это Монастырь Святого Креста, или Базилика Святой Троицы. В 1884 году монастырь был закрыт представителями Российской империи и переоборудован в тюрьму строгого режима, которая использовалась именно в таком виде до начала Второй мировой войны). Условия были более чем терпимые. Бандеру регулярно навещали родственники и знакомые. Он имел возможность читать и писать. Его письменные поручения свободно передавались на волю. Наверное, из-за всего этого 17 января 1937 года условия содержания в тюрьме были резко ужесточены, в частности, была запрещена передача посылок от родственников осужденных. Бандера немедленно организовал голодовку, которая продолжалась 16 дней. Он едва не умер, но своего добился — режим ослабили и более того, выполнили одно из главных требований Бандеры: почти все руководство Организации украинских националистов поместили в одну камеру вместе с ним. С точки зрения сегодняшнего дня это кажется невероятным, но для того времени это было обычным явлением. В том числе и поэтому места отбывания наказания тогда назывались воровскими университетами. Не будем забывать, что на царской каторге и в тюрьмах прошли основы революционного обучения многие будущие революционеры, например Нестор Махно, который стал потому анархистом, что оказался в камере вместе с анархистами. А если бы его определили в камеру к большевикам, может быть, он стал бы большевиком.

Находясь в тюрьме, Бандера имел возможность штудировать работы еще одного идеолога украинского национализма — Дмитрия Донцова. (Донцов известен прежде всего как автор знаковой для украинских националистов работы «Национализм». Интересно, что он также автор перевода на украинский язык печально известной работы Гитлера — «Майн Кампф» (Main Kampl). После начала Второй мировой войны был интернирован польскими властями, поскольку долгое время жил в Германии и Австрии. В связи с вводом Красной армии на территорию Западной Украины бежал через Берлин в Бухарест. После освобождения Восточной Европы Красной армией эмигрировал в Канаду, где прожил в Монреале до самой своей смерти в 1973 году.)