Криминальный дуплет. Детективные повести - [11]

— Ну, что скажешь на это? — произнесла жестко Нина Иосифовна, заметив, что Паромов окончил чтение жалобы. — Только убийства, совершенного работниками милиции, нам для полного счастья не хватало. Да тут, даже если подтвердится только десятая часть сказанного, суда не миновать.

Но тут она заметила на лице старшего участкового ухмылку.

— Ты это чему радуешься? Что товарища посадят? — Голос заместителя прокурора звенел от негодования.

— Нина Иосифовна! — не стал молчать Паромов. — Вообще-то я улыбнулся не от радости, а от того, что так ловко все преподнесено старой каргой… И участковый пьян… И его друзья представляются прокурором и психиатром… И незаконное вторжение в жилище добропорядочного и законопослушного гражданина… И незаконное задержание… И незаконное лишение свободы… И похищение… И превышение должностных полномочий… И, наконец, подозрение на убийство и покушение на убийство. Целый букет преступлений. Только самой малости не сказано, по-видимому, вследствие старческого склероза…

— Что ты имеешь в виду? — насторожилась зам прокурора, автоматически поправляя очки.

— А то, что все эти Петьки, Васьки, Машки лишь кошки и собачки, от которых соседям гражданки Галкиной житья не стало — весь подъезд псиной пропитан. Не то, что в данном доме жить, войти в подъезд невозможно…

— Серьёзно?

— Да куда уж серьезней! Это легко проверить. Коллективная жалоба жильцов сначала была направлена сюда, в прокуратуру, а затем с резолюцией прокурора «разобраться и принять меры» — к нам в милицию. Я только вчера списал это заявление в наряд, как исполненное. И ответы во все инстанции, в том числе и сюда, в прокуратуру, отправил с уведомлением о принятых мерах. И в квартиру Сидоров, я уверен, незаконно не вторгался, а был самой Галкиной впущен на законных основаниях… после того, как вежливо позвонил в квартиру. Думаю, что когда Галкина открыла, то Сидоров представился и объяснил причину посещения данной гражданки. И пьян он, конечно же, не был. Все это — бабушкины фантазии! Точнее — клевета. Чтобы доблестную советскую милицию опозорить в глазах не менее доблестной советской прокуратуры… — допустил немного фамильярности участковый. — Но я верю: справедливость восторжествует.

— Вижу: осмелел! — Взглянула Нина Иосифовна строго. — Это же надо, какие слова подобрал… — Она иронично повторила: — «Доблестная»! Да знаю я, какая, порой, бывает «доблестная» милиция! Вон, жалобы сотнями идут! А ты — «доблестная». И Сидорова, этого выдающегося представителя «доблестной «милиции» я тоже хорошо знаю. Только в прошлом месяце в отношении его проводилась проверка по заявлению братьев Хламовых. Хламовы, конечно, не агнцы божии… и судимы были не раз, и пьянствуют, и тунеядствуют, и схулиганить исподтишка не прочь. Но никто Сидорову не давал право воспитывать их кулаками… да в их же собственной квартире… Скрепя сердце, утвердила постановление следователя об отказе в возбуждении уголовного дела. А по большому счету надо было возбудить уголовное преследование, да и привлечь его к ответственности, чтобы самого уму-разуму поучить, да и другим в острастку! Так что, ты, Паромов, рановато обрадовался. Поручу своим проверку на этот раз провести как следует!

— Нина Иосифовна, — был вынужден посерьезнеть вмиг Паромов, — я не радуюсь, а стараюсь быть объективным. И доложил обстоятельства дела со всей мерой объективности и ответственности.

— Ладно, свободен! А Сидорова пришли как можно быстрее!

— Фу! — выдохнул облегченно Паромов на немой вопрос секретаря Танечки. — Кажется, на этот раз пронесло!

— А вы не нарушайте закон, и тогда дрожать и отдуваться в прокуратуре не придется… И нервные клетки целы будут… — назидательно уязвила секретарша, не отрываясь от печатанья.

Ее тонкие, с длинными наманикюренными ноготками, пальчики так и порхали по клавишам машинки, словно розовые весенние бабочки. Загляденье!

— Хорошо, Татьяна, о законе говорить, куда как трудней его блюсти, если ежечасно в гуще людской, в круговерти нашего населения, не самого законопослушного в мире, как известно. Тут, хоть о четырех ногах будь, как лошадь, все равно споткнешься. Всем не угодишь. В дерьме людском приходится возиться… И тут, ох, как трудно, чтобы не испачкаться, не замараться! Все время по острию закона, как по острию лезвия, балансируем. И дай, Бог, удержаться, не сорваться… Хорошо о законности, в том числе и социалистической, говорить теоретикам, людям оторванным от земли, — подпустил старший участковый остренькую шпильку. — А попробуй на практике — враз почувствуешь по чем фунт лиха.

Паромов после недавнего напряженного объяснения с заместителем прокурора благодушествовал и не прочь был слегка пофилософствовать. Но Татьяна, занятая печатаньем какого-то срочного документа, внимания на последние слова старшего участкового не обратила.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ В ОПОРНОМ ПУНКТЕ МИЛИЦИИ

Жестокость даже злым — ведет в ад. Что же говорить о жестокости к добрым.

Древнеиндийский афоризм

Не будь слишком мягок — сомнут, не будь и слишком жестким — сломают!

Турецкий афоризм

1

Когда Паромов возвратился в опорный пункт, то там уже находились начальник штаба ДНД Подушкин Владимир Павлович и участковый инспектор милиции Астахов Михаил Иванович. И в этот раз Астахов что-то довольно громко и эмоционально втолковывал начальнику штаба.