Криминал как основа происхождения Русского государства и три фальсификации тысячелетия - [4]

«Еще меньше нравилось нововведение степнякам и финно-угорским народам, культ которых не имел ничего общего со славянским язычеством».

Кто такие «степняки» и почему им должен понравиться культ Перуна? В указанное время на данной территории степняками обычно называют печенегов, кипчаков и черных булгар. Так что? Владимир хотел навязать им культ Перуна? Явная глупость. Никто из русских князей религиозных культов им навязывать не собирался, ни языческих, ни христианских. Очевидно, степняков приплели для массовки. Чтобы выглядело убедительней.

С финно-угорскими народами полегче. Это — остяки, вогулы и мадьяры. Хотя, называя «финно-угорские народы», наши историки могут иметь в виду все, что угодно. Они не подозревают, что кроме финно-угорской группы существуют еще волжско-болгарская и пермская группы финнов. Существуют финны смешанного происхождения: ливы, мещеряки, тептяри. Они даже самих финнов называют угро-финнами. Как бы то ни было, все финны жили далеко от Киева и вряд ли подозревали об изысканиях Владимира. Думаем, их вспомнили так же для массовости. Но как-то все это жиденько получилось.

Очевидно, нас пытаются убедить в наличии нескольких религиозных культов на Руси, но почему-то не называют эти культы. «Знаю, не скажу» — этакая детская хитрость. Но не проходит здесь эта хитрость. Все надо доказывать, хитроделанные вы наши. Религиозные культы очень легко вычисляются, например, по захоронениям. Любой археолог это подтвердит. Так, что, если на Руси было несколько религиозных культов, назовите, к чему вся эта игра в кошки-мышки? Но, зная повадки наших летописцев и ученых историков, можно не сомневаться, скрытый смысл здесь имеется.

Теперь о самом культе, введенном Владимиром. Культ, по свидетельству летописцев, языческий. Во главе стоит Бог Перун. Культ распространен на севере. Выходит на юге, т. е. в Киеве, о нем не слыхали. Ну что ж? ВЛАДИМИР ВВЕЛ КУЛЬТ ПЕРУНА. Давайте запомним этот исторический факт. Нам еще придется об этом вспомнить.

А зачем ввел-то? Причина больно несерьезная: «Для сплочения разноплеменных жителей страны». Они что, сильно расплочены были? До Владимира киевские князья, когда руководили, проблем не наблюдалось. Народ власть уважал. Налоги собирались. От врагов защищались. В соседние земли войной ходили. Сплачивать-то вроде дальше некуда? Это же не пионерская дружина.

А причина здесь может быть только одна. И касается она не Владимира, а только летописцев. Им необходимо представить его «озабоченно ищущим», якобы он рассматривает разные религиозные системы. Даже пробует ввести что-то такое — новое. Но вот беда — неудачно. И потом совершенно случайно останавливается на христианстве. А раз случайно, значит, никакой установки на христианство он заранее не получал, все вышло неподдельно естественно:

«На этот раз он отдал предпочтение христианству. В 988 году Русь была крещена по греческому обряду».

А на этот раз те, кто не собирался отказываться от «веры отцов», запросто собираются. А культ степняков волшебным образом стал иметь много общего с греческими христианскими обрядами. Конечно, нельзя не заметить такие противоречия буквально в трех предложениях книжного текста.

Красиво «искания» Владимира описывает Лев Гумилев в своей книге «От Руси до России» (Астрель. Транзиткнига, 2005):

«Сами обстоятельства «выбора веры» Владимиром широко известны и изложены в «Повести временных лет». В соответствии с версией Нестора, князь, желая понять разные исповедания, отправил своих посланцев в соседние земли и затем принял представителей всех тогдашних учений».

Потом, правда, добавляет:

«Насколько реальны эти подробности, нам не столь важно…»

Далее Гумилев описывает, как Владимир отказал мусульманам и иудеям. Их обычаи сильно не подходили русским язычникам, особенно трезвость и отказ от свинины. При этом Гумилев утверждает, что главным в выборе религии для Владимира был военно-политический аспект. Тут же красочно описывает «находившуюся в фазе пассионарного подъема западноевропейскую суперэтническую целостность», которая представляла реальную политическую и военную силу. Но 30 лет назад, до описываемых событий, на Ватиканском престоле сидел Папа, который… плохо себя вел (пьянствовал и развратничал). Конечно, память об этом терзала «ранимую» душу Владимира, и он отказал католикам, не глядя на суперэтническую целостность и пассионарный подъем. Гумилев считает, что это звучит очень убедительно, хотя у Владимира стойкая репутация большого охотника до веселых пиров и «женолюбца». Имел много детей от разных матерей. Чтобы завладеть красавицей Рогнедь, не постеснялся зарезать папашу ее, князя полоцкого, а перед этим дочь на глазах у отца изнасиловал. И с греческой монахиней, женой родного брата Ярополка, убитого по приказу Владимира, жил, как «прелюбодей». Еще в летописи имеются такие упоминания: «А наложниц было у него 300 в Вышгороде, 300 в Белгороде и 200 на Берестове, в сельце, которое сейчас называют Берестовое. И был он ненасытен в блуде, приводя к себе замужних женщин и растляя девиц». Но тем не менее «нехороший папа» стал для Владимира непреодолимым препятствием, и историки размахивают им, как боевой мотыгой. К тому же бояре, якобы посланные Владимиром посмотреть ритуалы различных религий, сказали про католиков: