Крик в тумане - [6]

1958 год

* * *

 Так вот и тянется дней безкальсоние,

 Прикрытое шуток плащом —

 То ли это больная агония,

 То ли шторм…

 Непонятно безкальсоние,

 Как Пао Срианон,[1]

 Невнятно,

 Очень сонно,

 Как после пытки стон.

 Приходит белый доктор,

 Секс-бомбочка сестра.

 С визиту много ль проку-то,

 Коль  о с о б и с т ы — доктора?

 Тянется, тянется,

 Тянется сопельками

 Игра с часовой миной.

 Вы её — мне,

 А я — опять вам…

 Профессор, ход!

 Отменно, давите плотно!

 А я в ответ — аминазинно!

 И учтите — за броневыми стёклами

 Чёрный газон пулемётно

 Уже прострочила

 Трава!

1958 год, МИСПИС

Дома

i  Есть большая станция дороги,

i  Проходящей из Москвы на Крым…

i  В чемоданной сутолоке строгой

i  Тормозных колодок тает дым.

i  К ресторану спешно пробираясь,

i  В двери тычется толпа пижам,

i  А меня выводит дверь простая

i  Прямо в город, в толкотню и гам.

i  Хорошо, что, солнцем запорошен,

i  Я могу войти в него, как свой:

i  Кажется все клёны Запорожья

i  Обо мне толкуют меж собой —

i  Мол, приехал, все-таки, проведать…

i  Да, приятно у своих в гостях —

i  Успокоить мать, поспорить с дедом

i  О международных новостях,

i  Обсудить в закусочной степенно,

i  Где троллейбуса проложат нить,

i  Сталевара с пятого мартена

i  Кольку посещеньем удивить…

i  Это всё — на завтра. А пока что —

i  Дом за домом, в ярый улиц гул.

i  Гля, а кто это у телемачты

i  Мне рукой приятельски махнул?

i  За окном «Победы», в шинном шуме,

i  Мчит асфальта синяя струя…

i  Хорошо взволнованно подумать:

i  — Солнце светит, значит, дома я!..

1958

Ночь

Помнишь, Днепр затих оторопело

И улегся мирно на пески,

А луна кормила грудью белой

За рекой подсоски-тростники.

Звёзды чуть мерцали, засыпая,

Тишина дремала, нас обняв.

Вдруг вполнеба, мощно разгораясь,

Встал шатёр пурпурного огня —

Значит, за рекою, на заводе,

Сталь пустили в черные ковши,

Значит, ты ко мне прижалась: вроде

Стало страшно в розовой тиши…

1959 год

Дорога

Идём впотьмах, все фонари погасли,

Поверху ветер ветви раскачал,

Внизу наркоз сосновых смол и масел —

Идём сквозь мрак, начало всех начал…

Дойти б до дня! И чтоб не только выжить,

А жить, на чистом месте отрезвясь.

И, голову подняв упрямо выше,

Идём, всё вновь оскальзываясь

                                                        в грязь!

Сквозь грязь тоски, дорожных неуютов,

Когда сухарь последний из мешка,

Когда любовь нам светит ярко, будто

Она звезда, что уж недалека…

Любовь, прости нам, если каждый думал,

Что ты лишь одному ему дана —

Ты всем не дашь упасть в лесу угрюмом,

Поднимешь к небу, опустив до дна…

================================

1959 год

Вечность

*  Наша жизнь — между белым и чёрным.

*  Посмотрите на снега сверканье:

*  Глаз теряется в искрах и тонет,

*  Не познав никаких ощущений.

*  То же, если вы смотрите ночью

*  В бесконечно-беззвёздное небо —

*  Так же вздрагивают аорты

*  И растерянно прыгают мысли.

*  Радуг кривь — совершенно иное.

*  В них — зелёной листвы трепетанье

*  И — полоской — зари розоватость,

*  И другие оттенки знакомы.

*  Ну а белая бесконечность

*  И зияния чёрного мрака

*  Несомненно ни с чем не сравнимы,

*  Разве только между собою.

*  И они, вместе взятые, —

*  В е ч н о с т ь!

******************************************

1959

* * *

— Ты будто роль сыграл… — мне девушка сказала,

Когда я о любви заговорил.

Слеза в ресницах у нее дрожала,

И дождик мелко-мелко моросил.

 А я, увы, не понял в ту минуту,

 Что гордость мне шептала без стыда,

 И не ушел тогда. Как будто

 Я мог уйти тогда…

1959

* * *

Нет, не встречал безжалостней в пути.

И не зову — теперь ты не придёшь!

Ну что сказать? Одно — прости.

                                                 Прости,

Если и я был на тебя похож…

1959 год

Берег

Вон тоски присмиревшая псина

Прилегла за ближним кустом.

Я и ветер небесно-синий

Разболтались о том, о сём.

Как осенние ветры шепчут

О любви,

                  любви,

                                любви,

Как разлука треплет всё крепче

Зелень кос привядшей травы,

Как ты, мраморно-белая, летом

На песок пришла из воды,

Как мы всё доверяли ветру —

Поцелуи,

                  чувства,

                                   мечты…

Но едва показалась осень,

Ты подумала, платье одев:

«Я тебя не любила вовсе,

Позабудь обо мне и воде.»

Не сказала — «Прощай, любимый!»

Написала — «Пиши мне, друг…»

И теперь я зову по имени

Только псину-тоску поутру…

1959

* * *

Ветер губы высушил.

Растаял

Поцелуя влажный слабый след…

Так ушла любовь твоя простая

Затеряться в тьме спешащих лет.

И морозом и листвою прелой

Пахнут яблок скользкие бока —

Вмиг оборвалось и улетело

То, что больше нам не отыскать…

1959 год

Вдаль

Дорога.

Серый путь в лесах и в поле.

Неровные кривые колеи.

Мы шли и, спотыкаясь поневоле,

В сердцах кляли неровности твои.

То дождь тебя размоет как попало,

Не вытянешь ноги, — а мы всё шли,

То гололедь эмалью покрывала,

Но мы ползли из края в край земли.

В кюветах истлевали слабых кости,

Но для упрямых полегчает путь —

Мы за собой натаптываем, мостим

Широкую проезжую тропу.

Чтоб протянуться ей бетонной лентой

Туда — за горизонт — к мерцанью звёзд.

…Дорога,

Серый путь кривоколенный

Меж медленно гуляющих берёз.

1959

* * *

Под ветками пары мокнут,

Бродит по крышам дождь,

Сквозь приоткрытые окна

Вползает в комнату дрожь.