Крик сквозь стекло - [72]
Жду труда тяжкого! В поту и усердии к Миру ведущего!
Жду битвы Человека с человеком за сущее в нем, за истинно доброе, а значит, и вечно людское!
Вот он предо мною, огромный камень в конце уже пройденной, уже нами, нашими руками, построенной здесь дороги. Я уберу его с пути, сверну его в сторону, во-от так, и шагну дальше. И еще один, и еще. И уже пройден мною следующий шаг, я чищу дальше, строю дальше. Ибо я — Человек.
Он все поймет, наш мальчик. Он ведь еще не знает, что не погибли мы, — не дано нам погибнуть, если мы сумеем, если сможем, если хватит в нас разума не впасть в злобу, ненависть и отчаяние. Если достанет сил вспомнить о всех Творцом в нас вложенных «возможностях» и достанет добра вернуться.
И тогда мы вернемся.
Я знаю, в чем сила моя и для чего мне надо уйти отсюда. И, похоже, мой капитан, неистовый служитель собственной справедливости, — он тоже знает. Он понял. Он уже не тот, каким был в первую ночь. И парнишка, наш замечательный обессилевший крепыш, собрат наш, потомок славян и саксов, с которым пошли мы по одной дороге рядом, — тоже. Иначе не могло и быть. Иначе не было бы ничего. Иначе мы б не справились. Ведь столько сил, столько мук и горя, — неужто ради того лишь, чтоб, ничего не уразумев, умереть? Или, тем паче, ничего не осознав и не приняв, — выжить?
Вот они идут сюда. Ко мне. Двое братьев моих. Идут, чтоб со мною вместе вновь взяться разом за непосильный, каторжный труд, вместе ворочать камни и складывать дорогу, по которой мы — тоже вместе — взлетим. Труд здесь — и далее всегда.
Бог нам в помощь, ребятки!
Ну-к, взя-а-али! И — еще раз! И-и-и… пошла! Пошла, родимая. Нету такой силы, такой тяжести, такой горы, чтоб устояла пред нами — пред человеками-братьями!
Американец, влезши в мотор снизу по пояс, чем-то там позвякивал, его уже погоревшие на солнцепеке ноги нетерпеливо топтались под задранным капотом, — он отказался даже от единственного за много часов перекура, поклявшись, что до вечера все закончит.
Старшина, ловя догадку, пытаясь точно сформулировать какую-то явно простую и явно крайне важную мысль, глядел на тоже подзагоревшего капитана, жадно досасывающего сигарету, и вдруг сообразил: сюда, на Остров, попадает только оружие!
За те несколько дней, или недель, или сколько они тут, Остров имеет дело лишь с оружием, лишь с орудиями убийства, но при этом обязательно выводит их из строя. Мало того. Носители оружия тоже выводятся из строя — точнее, из готовности к выстрелу. Ведь совершенно очевидно, что затворы и патроны не срабатывают не только в стволах — они не срабатывают и в головах! Но ведь и это еще не все. Человек, переставший быть солдатом, готов к тому, чтоб отобрать оружие и у других; он становится носителем, излучателем идеи неубийства, ненасилия. Достаточно внимательно, не вслушиваясь в слова, декларации и вопли, вглядеться в нашего славного капитана…
Старшина вскочил и почти побежал к самолету, обжигая ступни на раскаленных камнях: они работали, раздевшись до трусов, но в сапогах, — ходить иначе по раскаленной земле было невозможно; лишь вот так, в минуты отдыха, они их сбрасывали.
Капитан воткнул окурок в гальку, неспешно поднялся, с кряхтением пару раз согнулся-разогнулся и с очевидным усилием взялся за сапоги:
— Все, товарищи бойцы, перекур закончен. У перед.
Старшина нырнул под мотор и шлепнул Сэнди по влажной ноге:
— Что еще он вам рассказывал, малыш?
Сэнди, отклонив костлявую мальчишескую задницу и зачем-то растопырив локти, целую вечность вынимал из мотора всклокоченную башку. На его щеках жирно застыли радужно-сверкающие черные потеки пота, смешанного с машинным маслом и копотью.
— Ну тот ваш инструктор? Когда рассказывал про этот, как его?.. — старшина защелкал пальцами.
— Бермуды? — Сэнди вытянул откуда-то промасленную тряпку и принялся жестом мастера медленно отирать ломкие длинные пальцы.
— Эй, работать будем? — осведомился из-за самолета капитан.
— Он говорил что-нибудь про оружие? — добивался старшина.
Сэнди сморщил измызганный лоб. Похоже, что и с мотором он оставался все тем же пацаном, одно из главных удовольствий которого — быть взрослым.
— Вспомни, кто исчезает? Только военные, ну, только носители оружия? Или вообще все и всякие суда там, самолеты? Ты понимаешь, к чему я, Сэнди, ты слышишь меня? Понятен вопрос?
— А мы же чистая армия… — протянул тот, явно что-то соображая. — Точно. Там вечно шляются толпы всякой публики. Яхты, катера, любители, рыбаки всякие. Но исчезали… Да нет. Быть не может! Слишком просто!
— За деревьями леса не видать?
— В смысле — слишком сложно для нашего мира? А слишком просто — для нашего разумения?
Ломко захрустела галька. Заросший, запыленный Кузьменко поднырнул под винт и тяжело оперся на недвижную лопасть.
— Опять митинг? — угрюмо осведомился он.
— Ты понял! — обрадовался старшина. — Сэнди, умничка мой, понял!
Американец отшвырнул тряпку:
— Ты хочешь сказать, у нас есть шанс? Я не про вылет. Не просто вылет — глаза его заблестели. Так, да?
Старшина улыбался:
— Эта штука имеет четкий отбор — как в собственную школу. Она подставилась нам, приняла, потому что мы искали ее, мы погибали — но все-таки были вооружены и готовы на смерть, так? Мы искали остров спасения — что еще мы могли искать? Только землю, только остров. Вот мы и увидели остров! Мы мечтали о необитаемом — мы же знали, что своих не найдем, и боялись немцев — так и вышло.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.
Имя Ивана Козлова хорошо известно любителям детективного жанра. Его перу принадлежат такие повести, как «Хвост ящерицы», «Забудь о чести», «Общак», «Спаси и сохрани», которую, кстати, выпустило наше издательство. Новый роман «Болевой синдром» рассказывает о драматической ситуации, в которой оказались вчерашние спецназовцы Олег Макаров и Евгений Зырянов. У полковника Макарова погибает жена. Он уверен, что это дело рук тех, с кем он воевал на Кавказе и кто неоднократно грозил ему расправой с семьей.
Повесть «Спроси пустыню…» посвящена будням спецназа. Действие происходит в знойной пустыне Южной Республики, где отряды непримиримой оппозиции режиму сбили военно-транспортный самолет России и в качестве заложников удерживают летный экипаж. Освободить авиаторов — такая задача поставлена перед командиром подразделения спецназа майором Амелиным и группой его бойцов. Задача не из простых, поскольку заложники находятся в руках боевиков, для которых законы не писаны…В лесу под Вязьмой, что на Смоленщине, обнаружен труп болгарского гражданина Рачева.
В остросюжетном психологическом романе «Смерть двойника» авторы рассказывают о проблеме выживания, которую пытаются решить нынешние толстосумы, разбогатевшие нечестным путем и попавшие в поле зрения бандитских группировок. На карту ставится все: совесть, дружба, порядочность. Даже любовь жертвуется во имя обогащения и самосохранения. К чему приводит такая жизненная позиция, читатель узнает, прочитав это неординарное произведение.
СОДЕРЖАНИЕ Иван Черных. Похищение (повесть) Евгений Морозов. Легко ли быть свидетелем? (повесть) Борис Васильев. Шантаж (повесть)