Крестьянский Брест, или Предыстория большевистского НЭПа - [7]

. «Я „рассчитываю“ только на то, исключительно на то, что рабочие, солдаты и крестьяне лучше, чем чиновники, лучше, чем полицейские, справятся с практически трудными вопросами об усилении производства хлеба, о лучшем распределении его, о лучшем обеспечении солдат»[19]. Таков в основном был тот конструктивный багаж, с которым партия Ленина вошла в коридоры власти. Он невелик, как говорил персонаж Достоевского Фома Фомич Опискин, собираясь в путь.

Вместе с тем Ленин хорошо понимал, что успех переворота в конечном счете зависит от того, насколько новому правительству удастся сконцентрировать в своих руках продовольственные ресурсы. В этом случае, указывал он, «мы будем господствовать над всеми областями труда, во всех областях промышленности»[20]. 26 октября 1917 года II Всероссийским съездом Советов был образован Народный комиссариат по продовольствию. При выборе первого наркома продовольствия Лениин «шутил»: плохонького надо — все равно в Мойке утопят.

«Маловерный! Зачем ты усумнился?» — сказал Христос своему ученику Петру, когда тот начал тонуть, захотев, подобно учителю, пойти по морю. Первый нарком продовольствия И. А. Теодорович и впрямь оказался «плохоньким». Во время первого кризиса в советском правительстве Теодорович встал на позицию противников Ленина в Совнаркоме по вопросу об «однородном социалистическом правительстве», когда те требовали создать коалиционное правительство с участием представителей всех социалистических партий. В заявлении группы наркомов — Рыкова, Милютина, Ногина и Теодоровича, оглашенном 4 ноября на заседании ВЦИК, говорилось, что только создание однородного социалистического правительства из всех советских партий дало бы возможность закрепить плоды победы рабочего класса и армии в Октябре. Другой путь ведет к разгрому революции. «Нести ответственность за эту политику мы не можем и потому слагаем с себя перед ЦИК звание Народных Комиссаров»[21].

Мотивы Теодоровича и других наркомов были ясны. Они не верили в то, что штыки революционных масс могут быть надежной опорой и, наоборот, при случае очень быстро превратятся в те копья, на которые в Древней Руси бросали неугодных правителей с красного крыльца.

С первых же дней своего назначения советский нарком продовольствия оказался полководцем без армии. Служащие Министерства продовольствия более чем холодно отнеслись к Октябрьскому перевороту. В резолюции, принятой по поводу захвата власти большевиками, они заявили:

«Произведенный в Петрограде захват власти, как ныне выяснилось из заявлений Совета крестьянских депутатов, фронтовых и других демократических организаций, не встречает поддержки широких кругов русской демократии. При создавшихся условиях нет возможности спасти дело снабжения страны продовольствием, так как оно основано на работе этих кругов в лице местных продовольственных органов.

Поэтому мы, ответственные работники Министерства продовольствия, признавая себя бессильными предотвратить грозящую населению и армии катастрофу, не считаем возможным дальше оставаться на своих местах и нести ответственность за дело снабжения.

Однако судьба снабжения армии и населения продовольствием не позволяет нам немедленно прекратить текущую работу и мы будем нести ее в ближайшие дни до замены нас иными людьми»[22].

Общее собрание служащих Министерства продовольствия установило связь с Комитетом спасения родины и революции, который, однако, предписал Министерству продолжать работу, не признавая «никаких органов власти, назначенных захватчиками» и не вступая с ними ни в какие отношения. «В случае проявления какого-либо насилия над существующими руководящими органами Министерства, работа Министерства должна совершенно прекратиться»[23].

Но в первые дни после переворота большевистские комиссары, дезорганизованные противоречиями в своей собственной среде и встреченные открытым гражданским неповиновением служащих, получившим название «саботаж», не спешили демонстрировать свою власть в Аничковом дворце, резиденции Министерства продовольствия. Как сообщалось в бюллетене Комиссии Минпрода по установлению связи с Комитетом спасения родины и революции:

«Перемен в положении Министерства продовольствия до 12 ч. понедельника 30 октября не было. В субботу в здании Министерства появлялись лица, именовавшие себя помощниками комиссара по продовольственному делу, но никаких попыток вмешаться в ход дел по Министерству с их стороны и со стороны большевиков пока не было»[24].

Министерство продовольствия во главе со старым руководством по-прежнему продолжало оставаться единственным реальным центром организации продовольственного снабжения в масштабе всей страны, которое после большевистского государственного переворота неизмеримо затруднилось. После трудных июля и августа 1917 года в результате чрезвычайных усилий заготовка продовольствия в сентябре и первой половине октября стала заметно возрастать, но переворот, внесший полную анархию в структуры управления экономикой, тяжело ударил по системе продовольствия и транспорта.

Цифры утомляют, не всегда им верят, и порой совершенно справедливо, поскольку статистика — это такая наука, которая, по признанию одного из ее корифеев, может доказать, что в Ирландии больше населения, чем в Китае, если считать по одним рыжим. Тем не менее следует внимательно отнестись к таблицам и цифрам, составленным в Министерстве продовольствия, они достаточно объективно отражают последствия правительственного переворота в Октябре для продовольственного дела и во многом объясняют дальнейшее развитие событий