Крестовые походы в Палестину (1095–1291). Аргументы для привлечения к участию - [37]
руку камня. Казалось бы, крестоносец мог просто быть талантливым воином, однако хронист говорит, что рыцарь пользовался божественной поддержкой (Deo protegente)[397]. Таким образом, мы убеждаемся в невозможности точно «вычислить» все чудеса в изучаемых хрониках с точки зрения средневековой ментальности, и это обеспечивает любому исследованию в данной области определенную погрешность. Вдобавок нужно учесть возможные различия представлений о чудесах между различными авторами.
Можно выделить две категории чудес, которые связаны с «видимым» небесным вмешательством и которые одназначно являются чудесами и на взгляд современного человека. Речь идет о явлениях небесных сил с предписаниями и об их непосредственном «физическом» вмешательстве в боевые действия.
Держа все предприятие под «личным контролем», Бог иногда либо являлся сам, либо направлял святых, чтобы «скорректировать курс» крестового похода путем различных предписаний крестоносцам. Пожалуй, самым известным в историографии предписанием такого рода является случай, когда святой апостол Андрей явился некоему провансальскому паломнику Петру Бартелеми и предписал ему, чтобы тот пошел в церковь Святого Петра в Антиохии и нашел зарытое там священное копье, которым, по легенде, был пронзен Иисус Христос, будучи на кресте. Петр не с первого раза выполнил предписание, и Андрею приходится являться еще. Любопытно описание сюжета в хронике Рауля Каэнского, ярого критика подлинности святого копья. После того как провансалец в очередной раз не выполнил его поручения и не передал весть о копье графу, разгневанный апостол Андрей явился к нему и сказал: «встань, вялая скотина, немой пес, задерживающий спасение, тормозящий победу, ущерб для граждан, отдых для врагов» (Surge, age, inquit, ignavum pecus, canis mute, mora salutis, cunctatio triumphi, dampnum civium, solamen hostium)[398]. В версии Раймунда Анжильского, в определенный момент, не выполняя предписания Андрея, Петр заболел глазной болезнью и предполагал, что это связано с его бездействием[399]. В последний же раз Андрей угрожал ему уже напрямую[400]. Общеизвестно, правда, что находка копья вызвала сомнения у определенного круга лиц, в результате чего пришлось организовать ордалию, в результате которой Петр Бартелеми умер.
Останавливаться подробно на анализе случая с реликвией копья не стоит, ибо по этому поводу имеется достаточно обширная литература[401]. Стоит заострить внимание лишь на одном моменте, который до сих пор был обойден стороной: какой эффект произвела находка на войско крестоносцев? Вольфганг Гиезе в своей статье указывает на наличие в письме Ансельма из Рибемонта епископу Реймса (июль 1098 г.) и в письме Боэмунда и других предводителей папе Урбану II (сентябрь 1098 г.) сообщений о вызванном находкой копья подъеме боевого духа[402]. Если же продолжить изыскания в этом направлении, то мы видим, что в хронике «Деяния франков» говорится: копье «извлекли они с великой радостью и трепетом. И поднялось безмерное ликование по всему городу»[403]. Сходную точку зрения разделяют производные от нее хроники (Роберт Реймсский, Гвиберт Ножанский, Петр Тудебод), хотя Гвиберт Ножанский повествует и о том, как для проверки истинности истории с явлением апостола Андрея Петра Бартелеми подвергли ордалии (о которой рассказывают также Альберт Аахенский, Фульхерий Шартрский, Раймунд Анжильский и Рауль Каэнский). Несмотря на то что производные от «Деяний франков» хроники представляют собой некритичную версию истории о находке копья[404], стоит отметить, что о народном энтузиазме и почтении к реликвии пишет Фульхерий Шартрский, который не является сторонником подлинности копья, а достаточно нейтрально описывает то, как произошедшая затем ордалия дала отрицательный результат[405]. Нейтрально относящийся к произошедшему Альберт Аахенский также упоминает подъем настроения народа при находке копья
