Крестоносец - [66]

Основная толпа рыцарей после проповеди двинулась обратно в Париж, к месту расквартирования. Разве что король и пара приближённых отправились куда-то вместе.

Мы с Роландом, чтобы не толкаться на узкой дороге, решили слегка притормозить, хоть с неба и накрапывал чуть заметный дождик. Не сахарные, не растаем, а оружие всё равно потом маслом натирать.

Пока добрались до дома Эжен, всё-таки успели промокнуть до нитки. Только сменили одежду и собрались поужинать, как раздался стук в дверь. Хозяйка сама открыла.

— Шевалье де Лонэ, это к вам.

В сенях стоял монах, в промокшей тёмно-коричневой рясе до самой земли, подпоясанной простой верёвкой, с надвинутым по самый нос капюшоном.

— Досточтимый шевалье де Лонэ, — обратился он ко мне с лёгким поклоном. — Его Преподобие, аббат Сугерий, просит вас о личной встрече.

— Сейчас? В такую погоду?

— Да, именно сейчас.

Мы с Роландом переглянулись.

— А что ему от меня понадобилось? — спросил я, мучимый нехорошим предчувствием.

— Я не знаю, что, но отказывать не советую.

Я снова обменялся взглядами с Роландом, пожал плечами.

— Надеюсь, встреча надолго не затянется, — сказал я товарищу с оттенком грусти в голосе.

Во-первых, дождь так и накрапывал, пусть и не столь сильно, как час назад, а во-вторых, я не ждал ничего хорошего от этой встречи. Чуйка у меня на такие дела.

Монах приехал на осле, на нём же и отправился обратно, дождавшись, когда я оседлаю Аполлона. Дорога по раскисшей от дождя дороге заняла куда больше времени, чем когда мы с Роландом добирались до аббатства первый раз сегодня днём. Я смотрел ан маячившую впереди спину монаха и тощий круп осла, а в голову мою лезли не самые весёлые мысли касательно того, чем может закончиться для меня это рандеву. Но решил раньше времени себя не накручивать, будь что будет. И кстати, как этот монах нашёл, где я живу? Потом спрошу, если не забуду.

Забыл. Мы остановились возле ворот монастыря, куда я стучался несколько дней назад, и открыл нам тот же самый монах. Или просто показалось? Не суть важно, меня-то он в тот раз вряд ли хорошо разглядел… Ослик и Аполлон отправились в тёплое стойло, а мы с моим провожатым, у которого в руках теперь был увесистый ключ, двинулись к соборной церкви, перед которой несколько часов назад выступал Папа.

Вошли мы через дверку в тяжёлых воротах, которую монах отпер этим самым ключом. Идти пришлось через весь храм, выстроенный в виде нефа. Мы шли сквозь таинственный полусумрак, так как внутренности храма освещались редкими масляными светильниками на стенах и столбах-арках. Тем не менее можно было разглядеть цветные витражи в высоких, стрельчатого типа окнах, украшенные серебром и позолотой раки с мощами святых. А у дальней стены возвышался крест. Но не простой, это был крест метров семи высотой, да к тому же покрытый позолотой, и впечатление производил более чем внушительное.

Заметив мой интерес, монах произнёс:

— На этот крест наш аббат истратил лично двадцать четыре марки чистого золота.

— Ого, — не смог сдержать я восхищения. — Видно, богатое у вас аббатство.

— Сейчас не бедствуем, а вот когда Сугерий только его принял… Что говорить, в храме вот на этом самом месте паслись козы.

Монах всплеснул руками, отчего широкие рукава сутаны на мгновение стали похожи на крылья большой птицы.

За этим самым крестом располагалась тяжёлая дубовая дверь, ведущая в не так уж и скромно обставленную алтарную. Позолоты здесь тоже хватало на разного рода потирах или как там правильно эти чаши называются.

А дальше была ещё одна дверь, вернее, дверка, проходя в которую, мне пришлось слегка пригнуться. Прямой коридор с потолком, стенами и полом, выложенными гладким камнем, заканчивался очередной дверкой, перед которой монах остановился, жестом приглашая меня войти. Сам же, я так понял, входить не собирался, видимо, выполнив свою миссию по доставке моего тела пред очи аббата. Подумалось, что же он тут, взаперти сидит, Сугерий, раз монах отпирал входную дверь? Или она ещё и изнутри открывается? А может, отсюда вообще есть второй выход, куда-нибудь в монастырские покои?

Я не стал стучаться, просто толкнул дверь и, перешагнув порог, оказался в небольшой, уютной комнате с пылающим камином. Смахивало помещение на личный кабинет. Здесь имелись вполне светского вида стол с креслом в мягкой обивке за ним и стулья с красивыми, резными спинками. Вдоль стен шкафы с книгами. Ясное дело, рукописными, печать ещё не изобрели[28]. В Европе-то уж точно. Представил, сколько труда было вложено в создание этих самых книг… Их тут сотни две, наверное. Может, пора уже и книгопечатание изобрести?

Ну а что, я примерно представляю себе этот процесс. Нужна форма с вырезанными на ней в зеркальном отражении буквами или картинкой. Форма покрывается краской, к ней прижимается специальным прессом или валиком бумага или тонко выделанный пергамент, вот тебе и готов оттиск. А можно буквы отдельно каждую отлить, например, и просто составлять их потом в нужно порядке. Где-то читал, что литеры отливали из сплава свинца, олова и сурьмы, думаю, в это время эти металлы достать не такая большая проблема.