Крестоносцы и Русь. Конец XII в. — 1270 г. - [26]
Что течет из Русской земли,
По берегам реки обитали
Язычники дерзкие,
Ливами они назывались.
Они граничили с землей селов,
Также в язычестве упорных.
Были они соседями русских [1].
Nû was dâ bie geseȥȥen
ein heiden wol vormeȥȥen,
beide gewaldic und rich,
dar bie was er tugentlich.
er hatte an mâgen gгôȥe craft
in der selben heidenschaft
got der sante sînen geist
mit der genâden volleist
an den tugenthaften man,
daȥeг die cristen lieb gewan.
Кôре der selbe hieȥ
des êrsten er sich toufen lieȥ
und sîner vrûnde ein michel teil. <...>
von andern heiden quam ouch dar
zû prîster Meynart manche schar
und entpfiengen den touf. <...>
<...> daȥ was der heidenschefte leit,
daȥ Кôре die cristenheit
mit sînen vrûnden hatte genomen.
daȥ wart vil schîre vernomen
in dem lande ubir al
irhûb sich ein michel schal.
Lettowen un Rûȥen
begunden sich ûf strûȥen,
Eisten, Letten und Oselêre. <...>
Однажды, как мне говорили,
Мудрый муж с ними [2] прибыл,
Кто им пел псалмы и читал молитвы,
Ведь он настоящим священником был;
Мейнардом того господина звали <…>
Надо сказать, что жил один
Язычник, дерзкий и бесстрашный,
Имел он власть и богатство,
И к тому же был добродетелен.
Имел он на многих большое влияние
Среди своих язычников.
Господь вселил в него свой дух
И одарил большой милостью
Этого добродетельного мужа,
Чтобы он христианскую жизнь предпочел.
Каупо было его имя [3],
Он первым принял крещение
И с ним его многие друзья [4]. <…>
От других язычников также пришли
К священнику Мейнарду большой толпой
И приняли крещение. <…>
<…> У язычников вызвало сожаление,
Что Каупо христианство
Со своими друзьями принял.
Слухи об этом разошлись
По всей стране,
И большой шум поднялся.
Литовцы и русские
Начали к войне готовиться, а также
Эсты, Летты и Эзельцы. <…> [5]
Dô wart den cristen êrst ein strît
zû Nieflande bie siner zît.
den brâchten Letowen dar,
ûf ander sît der Rûȥen schar
zû Kokenhûsen ûf daȥ velt.
dâ wart des tôdes widergelt:
drî hundert cristen tôt bliben.
die heiden wurden nicht geschriben:
der bleib vil ûf dem velde tôt.
Случилась у христиан в Ливонии [6]
В то время битва.
Ее литовцы начали,
С другой стороны русский отряд
К Кокенгузену [7] на поле подошел.
Смертью там пришлось заплатить:
Триста христиан там лежать остались.
И у язычников также
Много мертвых на поле осталось [8].
1. Краткой географической справке предшествует рассказ о том, как однажды немецкие купеческие корабли по наущению Господа прибило к Балтийскому берегу у реки Двины.
Характерно, что хронист называет соседями ливов не латгалов, а селов. Селы (латыш, seli) — народ балтской этнической группы. Основная область обитания селов располагалась к югу от Западной Двины в среднем течении реки [LA: 217ff, 320–323; Седов 1987: 365–369; Śnore, Zarina 1980]. В конце XII — начале XIII в. селы жили также к северу от Западной Двины. Хронист Генрих называет их среди населения Кукенойского княжества (см. далее: ГЛ, XI: 9; XII: 1). Следы пребывания селов на северном берегу реки фиксируются и по данным лингвистики (см. ком. 20 к ГЛ, XI: 9). Но территория, населенная селами, не доходила до русских границ. Очевидно, хронист имел в виду не собственно Русь, а зависимые от Полоцка княжества Кукенойс и Герцике.
2. Имеются в виду северогерманские купцы.
3. Каупо — старейшина ливов Торейды, который, по рассказу хрониста Генриха, ездил к Римскому папе вместе с епископом Альбертом (ГЛ, IV, ком. 7). Но в годы епископства Мейнарда в «Хронике Ливонии» Каупо не упоминается. Не был он и первым принявшим крещение знатным ливом.
4. Vrûnde — здесь, скорее, не просто друзья, а дружина и ближайшее окружение Каупо.
5. Результаты миссионерской деятельности Мейнарда в рифмованной хронике изображены в более радужном свете, чем об этом сообщает хронист Генрих. Вместе с тем в основе повествования рифмованной хроники, безусловно, лежит хроника Генриха. Преувеличение успехов Мейнарда, как кажется, соответствует замыслу автора произведения поставить начало христианизации Ливонии в один ряд с достижениями участников 2-го крестового похода (см. выше, в очерке о Ливонской рифмованной хронике).
6. Nieflande, Nieflant (нем. — Liefland) — название Ливонии в рифмованной хронике. По другим источникам такое название неизвестно. И. П. Шаскольский предположил, что форма «Nieflant» могла быть реминисценцией с легендарной страной нибелунгов в немецком эпосе [Бегунов, Клейненберг, Шаскольский 1966: 202]. Однако это остроумное предположение нуждается в дополнительном подкреплении фактами.
7. Кокенхузен (Kokenhûsen) — немецкое название латгальского замка и княжества Кукенойс (Кокнесе) на Западной Двине, вассального Полоцку (о нем см. подробнее в ком. 1 к ГЛ, IX).
8. Об этих событиях, которые автор рифмованной хроники относит ко времени епископства Бертольда, по другим источникам не известно. Очевидно, рассказ о битве, в которой на стороне христиан выступил ливский нобиль Каупо и был там ранен (строфа 513), а литовцы выступили вместе с русскими, — вымысел автора хроники.
Актовый материал
Документ сохранился в копии, датируемой временем между серединой XIV и концом XVI в., которая находилась в собрании копий из Ганноверского архива (
В истории антифеодальных народных выступлений средневековья значительное место занимает гуситское революционное движение в Чехии 15 века. Оно было наиболее крупным из всех выступлений народов Европы в эпоху классического феодализма. Естественно, что это событие привлекало и привлекает внимание многих исследователей самых различных стран мира. В буржуазной историографии на первое место выдвигались религиозные, иногда национально-освободительные мотивы движения и затушевывался его социальный, антифеодальный смысл.
Настоящая книга охватывает три основных периода из боевой деятельности красных Таманских частей в годы гражданской войны: замечательный 500-километровый переход в 1918 г. на соединение с Красной армией, бои зимой 1919–1920 гг. под Царицыном (ныне Сталинград) и в районе ст. Тихорецкой и, наконец, участие в героической операции в тылу белых десантных войск Улагая в августе 1920 г. на Кубани. Наибольшее внимание уделяется первому периоду. Десятки тысяч рабочих, матросов, красноармейцев, трудящихся крестьян и казаков, женщин, раненых и детей, борясь с суровой горной природой, голодом и тифом, шли, пробиваясь на протяжении 500 км через вражеское окружение.
В настоящей книге дается материал об отношениях между папством и Русью на протяжении пяти столетий — с начала распространения христианства на Руси до второй половины XV века.
Представленная монография затрагивает вопрос о месте в русско- и церковно-ордынских отношениях института киевских митрополитов, столь важного в обозначенный период. Очертив круг основных проблем, автор, на основе широкого спектра источников, заключил, что особые отношения с Ордой позволили институту киевских митрополитов стать полноценным и влиятельным участником в русско-ордынских отношениях и занять исключительное положение: между Русью и Ордой. Данное исследование представляет собой основание для постановки проблемы о степени включенности древнерусской знати в состав золотоордынских элит, окончательное разрешение которой, рано или поздно, позволит заявить о той мере вхождения русских земель в состав Золотой Орды, которая она действительно занимала.
В книге исследуется ранняя история африканских цивилизаций и их место в истории человечества, прослеживаются культурно-исторические связи таких африканских цивилизаций, как египетская, карфагенская, киренская, мероитская, эфиопская и др., между собой, а также их взаимодействие — в рамках изучаемого периода (до эпохи эллинизма) — с мировой системой цивилизаций.
Книга вводит в научный оборот новые и малоизвестные сведения о Русском государстве XV–XVI вв. историко-географического, этнографического и исторического характера, содержащиеся в трудах известного шведского гуманиста, историка, географа, издателя и политического деятеля Олауса Магнуса (1490–1557), который впервые дал картографическое изображение и описание Скандинавского полуострова и сопредельных с ним областей Западной и Восточной Европы, в частности Русского Севера. Его труды основываются на ряде несохранившихся материалов, в том числе и русских, представляющих несомненную научную ценность.