Крестный путь России - [40]

Между ними разгорелась довольно острая полемика, в ходе которой Ю. Лужков не особенно выбирал выражения, критикуя приватизационный курс Чубайса. Обе стороны понимали, что их критическая несдержанность может стать побудителем общественной активности. По решению Б. Ельцина Россия была отдана на откуп Чубайсу, а Москва оставлена Ю. Лужкову. Конечно, это была основательная зуботычина по самолюбию главного приватизатора, но его подручные нашли слова утешения для своего шефа: "Проигрыш одного сражения не значит поражение в войне. Ты мудро поступил, оставив Москву. Ты достоин славы Кутузова".

Но совсем недавно, уже в 2000 году, я узнал, что не только Москва сумела избежать приватизации по Чубайсу (умеет наша "свободная демократическая" печать мужественно молчать в тряпочку, когда ей скажут), но и, например, Башкирия. Там были приняты свои оградительные меры. Стоимость одного ваучера была определена не в 10 тыс., как в остальной России, а в 40 тыс., что, безусловно, ближе к истинной доле каждого гражданина в общенародной собственности. Чубайсовские приватизационные чеки, по существу, были объявлены вне закона, ибо в соответствии с указом Верховного совета Башкирии они не принимались в качестве платежного средства на территории республики. Все четыре миллиона выпущенных башкирских ваучеров были заложены в компьютеры, и их прохождение через различные аукционы находилось под контролем правительственных органов. В результате ни один из так называемых "олигархов" не смог создать себе надежный плацдарм в экономике Башкирии.

В данном случае сыграла свою положительную роль национально-сепаратистская позиция башкирского руководства, воспользовавшегося великодушным предложением Б. Ельцина: "Берите столько суверенитета, сколько сможете проглотить". Они рассуждали так же, как и московские воеводы: "Зачем отдавать на разграбление Чубайсу то, что можно прибрать к своим рукам". Но в целом страна оказалась отданной, как военный трофей, на разграбление победителей.

Торопливость приватизаторов перерастала в болезненную лихорадку. Когда им померещилось, что население недостаточно быстро освобождается от выданных ему ваучеров, были приняты административные меры, насилие по изъятию этих бумажек. Объявили, что они имеют свою платежную силу только в течение трех месяцев - до 31.XII.1993 г., после чего будут считаться аннулированными. Надо было поставить какой-то временной предел, за которым должна была начаться распродажа имущества.

Вся ваучерная афера не раз критиковалась в печати. Поскольку приватизационные чеки были помечены только номерами, контролировать которые просто невозможно на территории страны, то никто не скажет, сколько же их было отпечатано всего, куда девались около пяти миллионов чеков, которые так и не были взяты гражданами, протестовавшими таким образом против всей этой затеи. Поступила информация, что ваучеры, однажды побывавшие на аукционах, затем вновь возвращались в оборот. Такие операции могли повторяться неоднократно. Очиститься от этих достаточно обоснованных подозрений можно было бы только одним способом: опубликовав официальные данные о цене, по которой было продано каждое предприятие или иной объект экономической деятельности в ходе чековых аукционов. Тогда было бы просто сравнить стоимость всех эмитированных ваучеров с суммарной выручкой за проданные предприятия. Но делать этого никто не собирался. В целом надо сказать, что вся приватизация - крупнейшая и важнейшая государственная акция 90-х годов прошла при почти полном замалчивании ее со стороны государственных ведомств, занимавшихся ее осуществлением, прессы, правительственных контрольных структур.

Для проведения в жизнь политики разгосударствления экономики были созданы два основных органа - Государственный комитет РСФСР по управлению государственным имуществом (юридически был образован постановлением Совета министров РСФСР еще в январе 1991 г. и Российский фонд федерального имущества (РФФИ). Госкомимущества был основным органом власти. В его задачу входило составление ежегодных программ приватизации государственного и муниципального имущества (по существу составление списка приватизируемых предприятий), определение круга предприятий, которые не подлежали приватизации по соображениям национальной безопасности либо особой важности для государства. Это ведомство должно было следить, чтобы все действия в ходе приватизационного процесса не выходили за рамки правового поля, имевшегося в стране на тот момент.

Российский фонд федерального имущества выступал в качестве уполномоченного государством продавца этого имущества. Он не имел никакой административной власти и мог только осуществлять сделки купли-продажи. Формально такое разделение полномочий объяснялось желанием сократить, насколько возможно, злоупотребления и коррупцию в процессе передела собственности. Такие же комитеты и фонды, по идее, должны были создаваться и на местах. Под различными предлогами вроде нехватки кадров, недостаточно широкой имущественной базы приватизации и т. д. комитеты брали на себя и функции продавца государственного имущества.