Крестные дети - [39]

— Сэффрон, ты в порядке? Он не поранил тебя?

Девушка уставилась на него безжизненными глазами, ее трясло.

— Да, я в порядке.

Голова Чарли сильно кружилась — отчасти от выпитого, отчасти от того, что его повалили на землю. Колени его брюк были испачканы землей.

— Какого хрена ты тут делаешь, ублюдок? Как ты смеешь?

— Ты нажрался, Чарли. На твоем месте я бы вернулся на праздник.

— А почему бы тебе не вернуться туда, а? — Он медленно поднимался на ноги. — У нас с Сэффрон приватная беседа. Это не твое дело. Давай вали отсюда к своим северным ведьмам, которых ты пригласил.

— Повторяю, Чарли, тебе здесь не место. Убирайся!

— Да пошел ты! Чтобы я слушался сына какой-то там уборщицы… И убери свои грязные лапы от Сэффрон, ты исключен из нашего клуба, Стюарт. — Криф надвигался на врага с грозным выражением лица. Он не мог поверить, что Стюарт посмел вмешаться. — Сегодня твоя мать не работает здесь? Она бы пригодилась для мытья тарелок.

— Не обращай на него внимания, Сэффрон, — сказал Стюарт. — Он пьян, пойдем отсюда.

— Ступай поплавать, крестьянин. Если, конечно, ты уже научился. — Чарли нагнулся, пытаясь нанести удар, но промахнулся и упал лицом в траву.

Стюарт снял пиджак и накинул его на плечи Сэффрон:

— Ты уверена, что с тобой все в порядке?

— Я ведь уже сказала, у меня все нормально. Хватит повторять одно и то же.

Мэри взяла Сэффрон под руку с другой стороны, и вместе они повели ее назад.

Вдалеке играла «Серебряная машина». Глядя вслед широкоплечему Стюарту и Сэффрон в его отвратительном пиджаке, взятом напрокат, Чарли подумал, что Стюарт — самый мерзкий из всех людей, кого он когда-либо знал. Он поклялся, что однажды проучит этого выскочку.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава 9. Сентябрь 1979 года

Чарли Криф ненавидел Гонконг. Вот уже семнадцать недель он работал менеджером-практикантом отдела вин и крепких спиртных напитков «Тихоокеанской торговой корпорации Брэнда».

Все опасения Чарли относительно того, стоило ли работать на Маркуса, теперь исчезли. Его положение как крестного Брэнда давало повод надеяться на быстрый карьерный рост. Да и работа была не слишком утомительной. Его кабинет, располагавшийся на Айс-стрит в пристройке к главному штабу Брэнда на Чатер-роуд, был всего в двух минутах ходьбы от бара «У капитана» и «Мандарин-отеля». Трудности своего положения он делил с двумя другими стажерами и китайской горничной Бетти Ву, которая вытирала пыль и занималась стиркой. Ночью она спала на циновке, на кухне у холодильника, поэтому каждый раз, когда хотелось выпить чего-нибудь холодненького, приходилось будить ее. В гавани Аберден стояла принадлежавшая корпорации джонка, которую можно было брать, чтобы сплавать до Ламмы или вдоль побережья к Стэнли. На необитаемых островах имелось несколько коттеджей, и их можно было арендовать для воскресных вечеринок. Положение крестного сына Маркуса позволяло Чарли вне очереди отдыхать в таком домике, стоило лишь поговорить с нужными людьми и объяснить им суть происходящего.

Он быстро научился делать вид, что очень близок к Маркусу, гораздо ближе, чем был на самом деле. Говоря по правде, он не видел крестного уже два года, с вечера танцев в Вест-Кандовер-Парке. Завершив военную службу, Чарли послал Маркусу письмо с просьбой дать ему работу. В ответ пришло письмо, написанное каким-то клерком из отдела кадров, который предложил Чарли пройти всю рутину собеседований и тестирований, включая невероятно нудные «Выходные изучения способностей и профориентации» в каком-то колледже рядом с Брэкли.

Но в Гонконге все было иначе, и Чарли мог врать кому угодно про свой прямой контакт с Маркусом и про то, что его поставили сюда в качестве наблюдателя. Это не помогло ему завоевать симпатии начальства, зато позволило получить определенную свободу действий. Никто не обращал внимания, если он приезжал на работу с двухчасовым опозданием или не успевал вовремя сдать отчет. Что касалось приглашений на различные мероприятия, то тут близость к Маркусу определенно помогала. За три первых месяца его несколько раз приглашали играть в теннис, поплавать или отобедать с местными директорами ТТКБ, и все решили, что появление Чарльза Крифа, старшего сына и наследника лорда Крифа из Арднейсага, родственника графа Аброта и крестного сына Маркуса, принесет гонконгской общественности большую пользу. Он не очень-то утруждал себя общением с соотечественниками, не проявлял особой благодарности за те знаки внимания, которые ему оказывались, но зато был молод, высок, холост, имел хорошие связи, и этого оказалось достаточно для общественного признания.

Восхитительная жизнь Чарли в Гонконге омрачалась только тем, что ему постоянно не хватало денег.

Будучи стажером отдела вин и крепких алкогольных напитков, он находился в самом визу тарифной сетки Корпорации Брэнда. Кроме этого, каждый месяц бухгалтерия вычитала из его заработка стоимость организованных им мероприятий и зарплату для горничной. Считалось, что каждый месяц он получал щедрую помощь от родителей, но на самом деле это было не так. Поместье Арднейсаг продолжало борьбу за выживание, год от года становившуюся все труднее. В последнем письме Алистар Криф сообщал о том, что собирается продать Инверкерн — ферму на окраине имения. Он очень сильно зависел от событий, происходивших в Лондоне, но сообщал, что до него доходили обнадеживающие слухи об успехах «Гремерси-Парк» — проекта Зубина, в котором он стал одним из инвесторов. Зубина Шварцмана он называл не иначе как «тот умный американский еврей, с которым я познакомился на танцах у твоего крестного».