Крестные дети - [148]
После короткой паузы Маркус продолжил:
— Тогда почему же, спросите вы, именно Стюарт стал зачинщиком этой революции? Разумеется, из-за смерти Рона Болтона. Никому не было бы приятно услышать, что его отец погиб в результате злоупотребления спиртным, особенно когда одним из виновников трагедии становится баснословно богатый работодатель отца, а сын погибшего — убежденный социалист. Нет никаких сомнений, что именно в этом первоисточник враждебности Стюарта. Есть еще Мэри-женщина, которой Стюарт всегда восхищался, никогда не приближаясь к ней, точно так же, как никогда не мог он сблизиться с Сэффрон, хотя и пускал слюни до самого последнего времени.
Узнав, что я поимел Мэри, он был взбешен. Разозлился и на меня, и на самого себя. Так не в этом ли твоя главная слабость, Стюарт? Ты слишком робок. Робок в любви, робок в бизнесе. Зачем иначе ты стал бы прислуживать «Дармштадт Коммерцхаус» за зарплату, а не начал собственное дело, как когда-то сделал я? Уверен, что твои немецкие начальники во Франкфурте как следует за тобой ухаживают, регулярно повышают зарплату, дают премии. Но мы оба знаем, что тебе никогда не стать начальником, никогда у тебя не будет собственного дела. Ты никогда не станешь по-настоящему богатым, и все потому, что у тебя нет инстинкта убийцы. Ты не готов идти на риск. И даже сегодня ты уступил мне преимущество. Ты слишком медлительный! Я нанес удар первым! Получай еще один урок от своего крестного.
Маркус встал и с видом триумфатора смотрел на собравшихся за столом. Огоньки свечей прыгали в его широких зрачках. За время его длинной речи над террасой опустились сумерки. Над Индийским I океаном взошла круглая луна.
— На этом мы закончили с первыми шестью крестными детьми, — сказал Маркус. — Возможно, теперь из соображений гармонии мне следует рассказать немного о моем последнем приобретении. Флоре Хуанг, ныне — миссис Маркус Брэнд. Флора — самая изысканная из всех моих крестных детей. С ней одной я могу поговорить об интересующих меня вещах, и только она помогает мне в бизнесе. Есть люди — и один из них, насколько мне известно, мой крестный сын Чарли, — которые считают ее амбициозной китайской девкой. И они совершенно правы! Я не настолько наивен, чтобы надеяться, что Флора останется со мной, если я лишусь хотя бы малой части богатства или популярности. Флора — всего лишь усердный исполнитель. Можно ли назвать ее охотницей за чужими деньгами? Безусловно. Или мой крестник Чарли предпочитает использовать термин проститутка? Это существенным образом зависит от того, какой смысл мы вкладываем в то или иное понятие. Но одно могу сказать о Флоре без сомнения: ее сексуальным способностям позавидовала бы любая профессионалка, это я вам гарантирую.
Он стоял над ними в полумраке, излучая сверхъестественную самоуверенность.
— И так, мы закончили наше собрание, надеюсь, мои характеристики не очень оскорбили ваше достоинство. Если же нет, то мои слова: ну и черт с вами. Меня совершенно не интересует ваше мнение. Я сильно разочаровался во всех вас. Я надеялся, что вы пойдете дальше. Я пытался предоставить вам возможности для самореализации, окунуть в обстановку необычного, но никто из вас не был готов воспользоваться представившимся случаем. Посмотрите на себя, вы ничем не отличаетесь от сотен миллионов ваших ровесников. Кто-то может задать мне вопрос: зачем же я тратил на вас столько времени? Это резонный вопрос, особенно теперь, когда каждый из вас сделал все, чтобы у меня не осталось и доли сомнения в вашей чудовищной неблагодарности. В таком случае общение с вами проще всего представить как некий социологический эксперимент. Как мы теперь видим, большинство из вас не справилось с его задачами. Возможно, настал удобный момент, чтобы прекратить это псевдонаучное изыскание. Наша встреча будет последней, совместные каникулы — теперь уже история.
После вашего отъезда с Бали мы больше никогда не увидимся. На этой торжественной ноте позвольте пожелать всем вам доброй ночи. Завтрак будет подан в обеденный павильон, как обычно, в восемь часов. Флора, идем, пора спать. Все остальные могут отправляться по своим комнатам. Уверен, вам теперь есть о чем подумать.
Маркус откланялся, вышел с террасы и пошел к дому.
Абигейль отвернула ноутбук в сторону от солнечных лучей. На экране появился ответ на ее послание. Она не решалась открыть его, боясь и одновременно трепетно ожидая того, что было в нем сказано…
Рядом с ней сидел Стюарт и работал на своем компьютере. Они едва обменялись парой фраз за последние четыре часа, и он был поглощен потоком сообщений, метавшихся между Бали, Франкфуртом, Лондоном и Нью-Йорком. После вчерашней выходки Маркуса у Стюарта не оставалось сомнений, что теперь делать. Он не мог простить себе, что уступил инициативу Брэнду, ему казалось, что он подвел остальных. Несмотря на все его приготовления, Маркусу удалось взять бразды правления в свои руки. Стюарт отнюдь не желал восторгаться им, но не мог не оценить, насколько мастерски Маркус перевернул все с ног на голову, унизив их всех.
Абби смотрела на океан, чувствуя себя предательницей. В полумиле от берега по волнам прыгала моторная лодка с надувным «бананом», на котором, не помня себя от радости, катались Пелхем и Марина. Джеми и Чарли рассекали по заливу на скутерах. С такого расстояния Джеми все еще казался беззаботным юношей. Иногда Абби удивлялась тому, что оставила этого безобидного подростка и променяла его на Форреста, который был гораздо старше ее и отличался педантизмом.
Может ли обычная командировка в провинциальный город перевернуть жизнь человека из мегаполиса? Именно так произошло с героем повести Михаила Сегала Дмитрием, который уже давно живет в Москве, работает на руководящей должности в международной компании и тщательно оберегает личные границы. Но за внешне благополучной и предсказуемой жизнью сквозит холодок кафкианского абсурда, от которого Дмитрий пытается защититься повседневными ритуалами и образом солидного человека. Неожиданное знакомство с молодой девушкой, дочерью бывшего однокурсника вовлекает его в опасное пространство чувств, к которым он не был готов.
В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
Книги, написанные женщинами, вроде «Дневника Бриджит Джонс» или «Секса в большом городе», не учитывают одну деталь: на каждую женщину, стонущую о своем весе, одиночестве, возрасте или отсутствии оргазма, приходится по крайней мере один мужчина, озабоченный теми же проблемами. Причем ему приходится хуже, поскольку единственный способ справиться с депрессией, известный мужчинам, — это напиться и сходить на футбольный матч. Согласитесь, не столь привлекательно, как наполнить жизнь походами в парикмахерскую, солярий, массажный салон и магазины.Известный британский писатель Дуги Бримсон решил рассказать, насколько сложной может быть жизнь одинокого мужчины.