Крестные дети - [147]

— Ох, это несправедливо, — перебил его Чарли. — Маркус, вы совершенно не правы. Я невероятно преданный человек, в особенности я предан вам.

Обвинения Маркуса казались Чарли верхом несправедливости. Не он ли намекнул Маркусу на готовящийся заговор? Какого большего проявления преданности еще ожидать?

— Ты можешь очень убедительно изображать личную преданность, — отреагировал Маркус, — конечно, ведь у тебя есть на то причины. О них мы поговорим чуть позже. Но другие мои крестные дети ничего для тебя не значат. Твое отношение к ним даже отдаленно не напоминает отношение преданного друга. Я не раз замечал, как ты пытаешься строить им козни. Стюарту — чаще, своему старому другу Джеми — реже. Не могу сказать, что мне было приятно, когда ты неоднократно пытался унизить моих спутниц, в том числе мою жену-китаянку. Даже не думай отрицать это, у меня есть документальное подтверждение. Ты всегда был самым высокомерным моим крестным сыном. Высокомерным, эгоистичным, ограниченным и, мне жаль признавать это, глуповатым. Твой подход ничем не отличался от жизненной позиции многих других англичан, которые, получив первоклассное образование, считали его достаточным основанием для того, чтобы унижать менее удачливых сверстников. Здесь я имею в виду твое отношение к Стюарту, который всегда демонстрировал удачное сочетание достоинств, которых тебе явно недостает.

Только не подумай, что я не принимаю во внимание твою наследственность, Чарли. Я хорошо понимаю, с какими генетическими проблемами тебе пришлось столкнуться: властолюбивая мать, аристократические гены, истощенные близкородственными браками, слабоумный отец, начисто лишенный воли и способности принимать решения. Главный источник твоих проблем — отношение к деньгам. Ты работал достаточно усердно, и я готов признать это, даже несмотря на полное отсутствие у тебя деловой хватки. Вспомни, даже когда ты советовал мне приобрести тот или иной пакет акций, я почти никогда не следовал твоим советам. Поступи я иначе — и сразу же пошел бы по миру. У тебя нет таланта делового человека, что в очередной раз подтвердил опыт твоего русского фонда. Твоим большим и чрезвычайно опасным заблуждением стало то, что ты решил, будто сможешь прожить всю жизнь с моей помощью. Я знаю, что ты надеешься когда-нибудь получить от меня баснословную сумму. Одному богу известно, почему ты на это рассчитываешь, ведь я никогда ничего тебе не обещал. Я никогда не был сторонником идеи, что унаследованное богатство может принести человеку пользу само по себе — оно полностью лишает его настойчивости и амбиций. Позволь мне теперь объяснить тебе кое-что предельно ясно, чтобы ты мог верным образом спланировать остаток своей жизни: я не собираюсь оставить тебе в наследство ни пенса, Чарли. Ни единого пенса.

Чарли окаменел. Он чувствовал, как предательская слабость разбегается по телу. Он отказывался верить в то, что услышал, его мозг был не в силах воспринять эту информацию. Это немыслимо! Маркус не мог так поступить с ним. Чарли не просто отчаянно нуждался в наследстве крестного — он заслужил его.

В конце концов, если бы не Маркус, он совсем по-другому распорядился бы своей судьбой. Большинство решений он принимал с оглядкой на Брэнда. Два солидных дома в Лондоне и Хэмпшире были куплены с одной-единственной целью — развлекать его. Если бы не Маркус, он, скорее всего, до сих пор жил бы в Арднейсаге, в родовом гнезде, и не знал бы горя и печали.

— Послушайте. Маркус, — взмолился Чарли, — разумеется, это ваши деньги, и вы вправе распоряжаться ими по собственному усмотрению. Я не моту ждать, что вы оставите мне что-нибудь, ведь вы уже были невероятно щедры ко всем нам. Я просто прошу вас еще раз обдумать это, вспомнить, как я всегда был вам предан, часто приглашал вас к себе домой и так далее, и, может быть, тогда вы сочтете возможным как-то отразить это в вашем завещании. Я не хочу сказать, что жду вашей кончины, — Боже упаси! Боже упаси!

Маркус задумчиво смотрел на него:

— Закончил, Чарли? Хорошо. Тогда я могу продолжить. У тебя есть еще одно качество: ты жалок, ты душераздирающе жалок. Если кто-то из нас сомневался в этом раньше, то после этого унизительного представления ни у кого не осталось сомнений. Тебе должно быть стыдно, хотя сомневаюсь, что ты понимаешь значение этого слова.

Маркус повернулся к Стюарту:

— Стюарт Болтон. Тут совсем другая история. Стюарт — самый успешный из всех моих крестных детей. У него за плечами долгий путь. Он единственный из всех вас сумел заработать настоящие деньги и теперь занимает высокий пост в транснациональной корпорации.

Очень неплохо для сына погибшего водителя. Случилось так. что он является идейным руководителем этого импровизированного мятежа. Если бы не Стюарт, сегодняшний эмоциональный разговор никогда бы нс состоялся. Как бы то ни было, ни у одного из вас не хватило духу, чтобы открыто выступить против меня. Но все равно Стюарт пошел дальше других, и поэтому он — единственный из всех моих крестных детей, к кому я испытываю искреннее уважение. Он умен, исполнителен и чувствует цифры. Корень проблем Стюарта, как вы все уже знаете, в том, что. по его мнению, я убил его отца, заставив того сесть пьяным за руль. Забудем же о неприятном факте, что Рон Болтон был профессиональным водителем, состоял у меня на службе и не имел права напиваться до потери пульса в рабочий день. Тем не менее я готов признать, что и на мне лежит ответственность за тот трагический несчастный случай, в результате которого погибла и моя жена. Непосредственным следствием гибели Рона Болтона стало то, что я сделал Стюарта своим крестным сыном. В другом случае такое было бы невозможно, но я рад, что все это время он был вместе с вами. По той же причине я поддерживал его деньгами, когда он учился в школе и университете.