Крестная мать - 2 - [18]

«Да, это новость», — сказала Татьяна сама себе, живо представив Григория Моисеевича в директорском кабинете — тихого, с мягкими манерами, вежливого… От директора, наверное, потребуются какие-то другие качества.

— Вы с Глуховым найдете общий язык, я уверен, — продолжал Суходольский. — Он о вас хорошо отозвался. Высококлассный инженер, надежный товарищ…

— А какие на заводе проблемы?

— Подождите, не спешите с механическим, Татьяна Николаевна, всему свой срок. Пока что скажу в двух словах: завод в последнее время лихорадит, мало заказов, почти нет оборотных средств, нечем платить зарплату рабочим. Акционеры нервничают, поругивают нас, начальство. Теперь и вас будут ругать, отчасти и завидовать, готовьтесь к этому. Мы с вами — бюджетники, живем за государственный счет, кое для кого это раздражающий фактор. Но вы не обращайте внимания: что бы ни происходило, вы теперь должны, обязаны защищать интересы государства!

— Я понимаю, — спокойно произнесла Татьяна.

— И очень хорошо! Превосходно! — почему-то обрадовался Суходольский, который, видно, готовился к иному, более трудному разговору. — Вы будете защищать интересы государства, Татьяна Николаевна, а оно вас, уверяю, тоже не забудет. Гарантирую.

— А это что за папки, Владимир Ефимович?

— Кинотеатр и сахарный завод. На сахарном заводе, что в Верхней Журавке, положение крайне тяжелое: предприятие обанкротилось, задолжало своим кредиторам почти семьдесят миллиардов рублей, вот кредиторы и постановили на своем собрании — продать завод «с молотка», на аукционе, вернуть хотя бы часть денег.

— А мне что делать? Я же не принимала участия в таких мероприятиях. — Татьяна решила говорить откровенно. Нужно разобраться, что к чему, потом не будешь плавать.

— Я чувствую, с вами нужно говорить прямо, — улыбнулся Суходольский. — Завод должен попасть в нужные руки. Тут от начальника отдела приватизации многое зависит. Надо подобрать клиентуру, покупателей, вовремя оформить документы, дать знать об аукционе денежным людям. Они, кстати, сами ищут, куда бы вложить свои средства, а мы с вами в этом им должны помочь. Области это только на пользу. Главное — не пустить важное дело на самотек. Понятно?

— Не совсем.

— Задача простая: сахарный завод как таковой должен сохраниться. В основном нужно сохранить и коллектив, костяк специалистов. Процентов на восемьдесят. А работников там около тысячи.

— А остальных?

Суходольский развел руками.

— Ну, что я могу на этот вопрос ответить? Пусть ищут работу. Новым хозяевам, думаю, до этого дела не будет. Меньшим числом работающих — большее количество продукции, принцип известный и при коммунистах процветал. Что же вы теперь, в наши дни, хотите? Капиталисты деньги считать умеют.

— Желающие купить сахарный завод уже известны?

— Да, заявки на аукцион у нас есть. Я вам все эти документы передам. — Суходольский достал из стола тонкую прозрачную папочку, полистал бумаги. — Вот, смотрите, думайте… Главное, пока не войдете в курс, почаще советуйтесь со мной. Заявок здесь достаточно, деньги у людей есть, шестьдесят восемь миллиардов — это сумма задолженности завода — многих не смущают. Но повторяю: предприятие должно попасть в нужные руки. Вот и поработайте с документами, с потенциальными покупателями. Изучите их программы реорганизации завода, способы выведения предприятия из кризиса, платежеспособность. Это в первую очередь! Нужно проверить у кандидатов-покупателей счета в банках, поинтересоваться, с кем мы хотим иметь дело. Конечная ваша задача — положить мне на стол список тех, кто: а) может завод купить, б) кто завод не должен купить. Понятно объясняю?

Суходольский с живым и искренним интересом следил, как на лице Татьяны боролись чувства смятения и вполне естественного недоумения. Она-то, честно говоря, будущий аукцион представляла несколько иначе: собираются в каком-то зале солидные, денежные люди, аукционер, или как он там называется, человек с деревянным молотком, объявляет стартовую цену продаваемого завода, и начинается торг — кто даст больше. Но, оказывается, в реальности все не так просто.

— А кому, в таком случае, нужно продать завод? — прямо спросила Татьяна.

— Есть несколько достойных кандидатов, — отвечал Суходольский. — Окончательно пока не решен вопрос, кого мы допустим к торгам. Это там, наверху, — он показал пальцем в потолок кабинета, — Каменцев, Барышников думают… Ясно одно: хозяевами, или хозяином, должны быть наши, проверенные и надежные люди. С которыми потом можно будет решать проблемы. Кстати, и вы, Татьяна Николаевна, могли бы быть в числе хозяев завода. Почему нет?

Теперь пришла очередь смеяться Татьяне:

— У меня не то что семидесяти миллиардов — семи миллионов даже нет. И одного тоже.

Суходольский пододвинул ей папки, сказал:

— Ничего-ничего, Татьяна Николаевна, поработаете, осмотритесь. Не боги горшки обжигают. Тем более деньги делают. Научитесь. Важно, как говорят деловые люди, и трудно — первый миллион сделать, а дальше полегче будет. Опыт и все такое прочее. Кредит возьмите, деньги в оборот пустите. Выгодные акции можно купить. А главное — людям помогайте. Русского человека, предпринимателя, всегда отличала душевная щедрость, желание отблагодарить за помощь и поддержку. Впрочем, и иностранцы особой скаредностью не отличаются. Россия наша для многих из них — Клондайк, золотая жила. И денег у них свободных — ого-го! Не чета нашим. Почему бы не помочь и иностранцам? Польза от их инвестиций очевидная. А без денег хозяйство России, в том числе и в нашей области, не поднять.