Но всего вышеописанного я пока не видел, так как это место побоища было от меня скрыто густыми пороховыми облаками. Можно было полагаться только на слух. С правого фланга до моих ушей донёсся звук сигнальных труб, они играли сигнал «в атаку!». Тут я понял, что пешее новгородское ополчение, похоже, своё уже отвоевало! А тем временем союзная конница, пойманная в ловушку, принялась кидать наземь оружие, сдаваясь. Пп — ррр — елестно! Вырваться из кольца смогло не больше сотни всадников.
Неуклюже лавируя между усеянными повсюду трупами, я в сопровождении пересевших на коней телохранителей подъехал к месту нахождения, судя по прапору, новгородского князя. Александр Ярославич, легко раненный картечью в руку, был окружён своими верными, но сильно израненными дружинниками.
— Ты князь уже своё отвоевал, сдавайся в плен! — крикнул молодому парню в алом корзне, по возрасту моему ровеснику.
— Кто таков? — раздражённо ответил он. — Я только смоленскому князю в руки сдамся, позови его!
— Я с ним хорошо знаком, потому как я — он и есть! — со смехом ответил князю, окружающие меня ратники громко заржали. Тут, я успел неоднократно заметить, любые мои шутки вызывают у местных дикий ржач, прямо девственный край не пуганых пингвинов, вот, где бы юмористы смогли развернуться! — Без корзня, видать, меня не признал?!
Новгородский князь всмотрелся в глаза подъехавших со мной людей, ища в них подтверждения моих слов. Наконец, что — то для себя решив, он спросил.
— На каких условиях, княже, полонить меня с дружиной будешь?
— На обычных! За выкуп!
Александр слегка задумался, на автомате снимая с себя шлем. Несмотря на мороз, его чёрные волосы были мокрыми от пота. Не похож он на свой киношный образ, подумалось мне. А потом я вспомнил, что его бабушка осетинка, да и мать наполовину половчанка, откуда же ему блондином быть?!
— Сколько будешь просить? — крикнул исходящий паром князь.
— Некогда мне с тобой разводить разговоры, Новгород надо брать! Кидай оружие, иначе всех перебьём! — действительно, нужно попытаться, увязавшись за новгородскими ополченцами, проникнуть в город. Время не ждёт!
Александр, сдаваясь, со злобой метнул свой меч оземь, затем, кряхтя, слез с коня. Его примеру, с явной неохотой, последовали ближники.
Прежде чем ускакать на правый фланг, я подозвал к себе заведующего обозом.
— Обыщите убитых, — я обвёл рукой недавние места сражений. — Всю добычу, как обычно складывайте в мешки. Дележом займёмся позднее.
— Государь, а с ранеными, что прикажешь делать?
Ещё раз, всмотревшись в места баталий, я заметил множество шевелящихся тел.
— Тяжёлых добивайте. Легкораненых просто разоблачайте из доспехов и оставляйте в поле. Я распоряжусь, чтобы к тебе пригнали пленных, они будут тела сносить и другую помощь тебе окажут.
— Будет исполнено!
— Клоч! — подозвал я к себе воеводу, — займись пленными, сгоняй их в лагерь. Остальные за мной!
Трубачи громко задули очередной мотив, быстро разнося приказ по конной рати. Ратьеры быстро стеклись под знамёна своих эскадронов, на мародёрку никто не отвлекался. Молодцы, не зря им вдалбливали в своё время, без приказа из боя не выходить.
— Каковы потери? — быстро прокричал в ухо Злыдарю.
— Десятка два — три погибло или вскоре отойдёт. — Равнодушно ответил командир ратьеров, горячка боя с него уже схлынула.
— Многовато! — с сомнением покачал я головой, — доспехи у дружины хорошие …
— Так новгородские бояре топорами, да булавами орудовали, от ТАКИХ ударов — любой доспех за раз сминается!
— Потом поговорим! — я махнул рукой, приказывая ему отстраниться, а сразу замахал вестовому, подзывая к себе.
А на правом фланге новгородское ополчение дрогнуло и качнулось назад. Сначала первые робкие ручейки удирающих очень скоро сменились бурлящем речным потоком. Оставляя за собой скрюченные, окровавленные тела своих земляков.
Вцепившись в спину удирающим новгородцам, 12–й Витебский полк сумел вломиться в распахнутые ворота Людина конца. Этим успехом грех было не воспользоваться. Всё в большем количестве пребывающие в захваченную башню войска второго корпуса Мечеслава, без труда сломали все попытки новгородцев оказать сопротивление. Из башни поток ратников стал быстро разливаться по городским стенам, подавляя редкие очаги обороны гулкими выстрелами из арбалетов и ружей.
— Государь, — обратился ко мне Мечеслав. — Загородскую воротную башню только что захватили. Направить туда резерв?
Я посмотрел в указанную сторону. Башня была окутана лёгкой пороховой дымкой, а из одной из многочисленных бойниц свисало развёрнутое полковое знамя 13–й Минского. Подрагивая на ветру, оно призывно звало к себе, словно говоря «иди и бери меня, теперь я твоя!».
— Направляй! — не смог я устоять перед искушением.
Дезорганизованные остатки ополчения, активно теснимые вдоль новгородских улиц, были окончательно развеяны встретившимися им наступающими с тыла штурмовыми колоннами. Зажатые в тиски отряды ополченцев, до той секунды сохранявшие хоть какую — то боеспособность, в панике прыснули в разные стороны.
— Государь! — вскоре докладывал мне распираемый от счастья вестовой. — Остатки новгородского войска бежали, прямо по льду Волхова, на правобережную часть города. Много сдавшихся в плен.
