Крещение Руси - [9]

Взять Царьград тогда россам не удалось, но они страшно опустошили окрестности столицы Византии и, заключив мир, отправились восвояси. Возможно, именно тогда Аскольд и часть его дружины приняли в Византии христианство. (По крайней мере позднее княгиня Ольга над могилой Аскольда поставила деревянную церковь в честь св. Николая, значит, князь был христианином.) После этого Аскольд (и Дир?) продолжали княжить в Киеве.

Тем временем в Новгороде события развивались следующим образом. В 879 г. «умер Рюрик и, передав княжение свое Олегу – родичу своему, отдал ему на руки сына Игоря, ибо был тот еще очень мал». Олег и его дружина, вероятно, к тому времени уже хорошо понимали выгоды обладания Днепром. Это позволяло влиять на политическую жизнь всех восточных славян: полян, древлян, кривичей, вятичей – и соседних неславянских земель. Кроме того, по Днепру велась активная торговля как русскими, так и иностранными купцами.

В 882 г., записывает летописец, «выступил в поход Олег, взяв с собою много воинов: варягов, чудь, славян, мерю, весь, кривичей, и пришел к Смоленску с кривичами, и принял власть в городе, и посадил в нем своих мужей. Оттуда отправился вниз, и взял Любеч, и также посадил своих мужей. И пришли к горам Киевским, и узнал Олег, что княжат тут Аскольд и Дир».

Летописец продолжает свой рассказ: «Спрятал он [Олег] одних воинов в ладьях, а других оставил позади, и сам отправился к ним вместе с младенцем. И подплыл к Угорской горе, спрятав своих воинов, и послал к Аскольду и Диру, говоря им, что-де «мы купцы, идем к грекам от Олега и княжича Игоря. Придите к нам, к родичам своим». Когда же Аскольд и Дир пришли, все спрятанные воины выскочили из ладей, и сказал Олег Аскольду и Диру: «Не князья вы и не княжеского рода, но я княжеского рода, – а когда вынесли Игоря добавил: – Вот он сын Рюрика». И убили Аскольда и Дира, отнесли на гору и погребли. Аскольда – на горе, которая называется ныне Угорской, где теперь Ольмин двор… а Дирова могила – за церковью святой Ирины».

Олег, чьи руки были обагрены кровью ни в чем не повинных князей, вошел в город как победитель. Горожане, устрашенные его злодейством и многочисленным войском, признали в нем своего законного князя. «И сел Олег, княжа, в Киеве, – продолжает летописец, – и сказал Олег: «Да будет [Киев] матерью городам русским». И были у него варяги, и славяне, и прочие, прозвавшиеся Русью».

Для историков стало традицией считать захват Киева Олегом в 882 г. датой основания государства Русь, поскольку в руках Олега оказались земли новгородских славян и днепровских полян. Сам же Киев, «мать городам русским», располагался на судоходном Днепре, в центре восточнославянских племен. Князь, обладая Киевом, получал возможность контролировать торговлю севера с югом, запада с востоком и совершать военные, часто грабительские походы на соседние племена и отдаленные страны. (Период в истории Руси с 882 г. до середины XII в. историки станут называть Древнерусским государством, или Киевской Русью.)

Летописец о правлении Олега повествует скупо, кратко сообщая о том, что он совершил несколько походов на славянские племена и заставил их, где силой, где угрозами, платить дань Киеву. Начал он в 883 г. с древлян, на следующий год пошел на северян, затем почти двадцать лет ушло на покорение дулебов, хорватов и тиверцев, но кривичей покорить не удалось. Походы Олега говорят о том, что земли восточных славян в то время имели довольно слабые политические и экономические связи как с Киевом, так и между собой. Впрочем, в тот период это характерно было и для многих стран Европы. Но до 1991 г. ни у одного из историков не возникало сомнений, что у всех славянских племен, входивших в состав Древнерусского государства, был один язык, одни (языческие) верования, и они были одним народом.

Что же касается варяжского элемента в Киевском государстве, то большинство варягов ассимилировалось, а остальные, прослужив несколько лет у киевского князя, отправлялись служить в Византию, а в некоторых случаях возвращались на историческую родину. Но в варяжском происхождении княжеской династии мало кто сомневался.

Сейчас трудно сказать, занял бы язычник Олег достойное место в сочинениях русских христианских писателей, не соверши он в начале X ст. свой знаменитый поход на Византию и не прибей «щит к вратам Царьграда», так как, возможно, когда писалась русская летопись, отношения Руси с Византией не были радужными. К тому же включение в летопись рассказа об успешном походе язычников на Византию говорило не только о подвигах дружины и князя, но и подчеркивало могущество раннего русского государства. Летописец это описывает так: «В год 6415 (907). Пошел Олег на греков, оставив Игоря в Киеве; взял же с собою множество варягов, и славян, и чуди, и кривичей, и мерю, и древлян, и радимичей, и полян и северян, и вятичей, и хорватов, и дулебов, и тиверцев, известных как толмачи. Этих всех называли греки “Великая Скифь”».

В поход выступили, когда Днепр освободился ото льда. Река покрылась двумя тысячами легких судов, на каждом из которых находилось по сорок человек. По берегу шла конница. Эта армада достигла днепровских порогов, самого опасного пути на реке. Из воды выступали острые скалы, которые омывали бурные потоки воды. При попадании в эти потоки удержать ладью не представлялось возможным, и смельчаков ожидало столкновение со скалой, а значит – смерть. Поэтому перед порогами смельчаки бросались в воду, искали гладкое дно и проводили суда между камнями. А в некоторых местах воины вытаскивали лодки из реки, тащили по берегу волоком или несли на руках. В это же время часть дружины готова была отразить нападение кочевников. Благополучно преодолев это опасное препятствие, дружина двигалась вниз по Днепру (так же поступали и караваны купцов). Достигнув лимана, дружина остановилась, чтобы отдохнуть после трудного и опасного пути, починить суда. Завершив приготовления, огромная армада под парусами вышла в море и, держась его западных берегов, в скором времени достигла Греции.