Крепости неодолимые - [17]

Объезжая 9 сентября Куликовское поле, великий князь Дмитрий Иванович сокрушенно качал головой и тяжко вздыхал. Многие из тех, кто шел с ним долгие годы к этому событию, которое он еще и сам полностью не мог оценить, лежали бездыханно на земле, над которой поднимался легкий утренний пар. Среди массы тел удалось найти и того, кто первым вступил в сражение.

— Видете, братья, зачинателя своего, ибо этот Александр Пересвет, помощник наш, благословенный игуменом Сергием, и победил великого, сильного, злого татарина, от которого испили бы многие люди смертную чашу…»

Восемь дней Дмитрий Иванович не трогался с места, пока по всей округе собирали и хоронили русских воинов в огромной братской могиле, которую избрали на холме при впадении Непрядвы в Дон. С него северная сторона, откуда пришла русская рать, пребывала в мире и спокойствии, которое сохранили ей тысячи павших.

А вот Зеленая Дубрава, где стоял Засадный полк, значительно изменила свой вид. В ней все эти дни стучали топоры, и с известной русской сметкой и сноровкой строилась церковь, которой дали название Рождества Пресвятой Богородицы. Но те же топоры выполняли и скорбную работу. Могучие дубы пошли на колоды, в которых выдалбливались вместилища, и самое большое понадобилось для Александра Пересвета. Его и других близких людей Дмитрий Иванович решил довезти до Москвы.

Перед тем как навсегда распрощаться с Куликовым полем, устроили молебен и поминовение. «Братья, бояре и князья и дети боярские, — сказал Дмитрий Иванович, — суждено вам то место меж Доном и Днепром на поле Куликовом, на речке Непрядве. Положили вы головы свои за святые церкви, за землю Русскую и за веру христианскую. Простите меня, братья, и благословите и в этом веке и будущем…» Завершается «Задонщина», откуда взяты эти слова, фразой: «Богу нашему слава». В краткой летописной повести обращение Дмитрия Ивановича к павшим и дружине переданы в авторском тексте. «Пространная летописная повесть» приводит полностью молитву великого князя, которую он завершил обращением к святой деве Марии, в чей день русские полки одержали победу. «И ты, богородица, помиловала милостию своей нас, грешных рабов твоих, и весь род христианский, умолила бессмертного сына своего. И многие князья русские и воеводы превеликими похвалами прославили пречистую матерь божию богородицу».

Но имели ли великий князь и его дружина перед собой образ той, которую воспевали? На этот вопрос ни один из летописцев ответа не дает. То, что к началу Куликовской битвы русское войско выглядело довольно внушительно и красочно, упоминается почти во всех источниках. Очевидно, церкви поделились с русской ратью множеством ценнейших атрибутов богослужения, хоругвями, стягами. С полотнищ, вышитых руками рукодельниц московских, владимирских, ярославских, коломенских, смотрели на воинов лики Спаса Нерукотворного, Георгия Победоносца, Дмитрия Солунского, архангелов Михаила и Гавриила. Они, соединенные вместе, могли служить иконостасом, но не более. В момент сосредоточения всех сил, и физических и моральных, накануне поединка российская рать нуждалась в нравственном покровительстве и заступничестве. И воины могли его обрести только в иконе Пресвятой Богородицы.

Неслучайно, что Дмитрий Иванович вел войско скоро к намеченному им месту и завлекал маневрами Мамая именно к святому дню. 9 сентября по церковному календарю не менее торжественная дата — рождение Иоакима и Анны — отца и матери девы Марии. Да и выпадал, как мы видим, праздник на. понедельник, с которого издревле россияне начинали любые дела. И все-таки Дмитрий Иванович решился дать сражение в воскресенье, когда, по обыкновению, Русь отдыхала от трудов. Конечно, было бы необъективно отбрасывать реальные обстоятельства, которые привели к сражению именно в этот день. Но и нельзя усомниться в логике великого князя, которая была подчинена одной мысли: выстоять и победить. И то и другое удалось русским воинам. Но если при этом они вершили свой подвиг на виду Богоматери, то где во время сражения могла находиться икона и как вообще она попала на поле Куликово?

В Писцовых книгах Московского государства за 1577–1578 годы записано: «В городе ж на Коломне церковь соборная Успение пречистые Богородицы, Донская, а в церкви образы… Пречистые Богородицы Донские на беле, в киоте, венец серебрен и басмлен, золочен, убрусец сажен жемчюгом крупным…» По всему, это все копия той иконы, которая побывала на Куликовом поле. А о том, что икона была в момент сражения, говорит, хотя бы косвенно, «Повесть от древних летописных историй о чудотворном образе Пресвятой Богородицы, нарицаемыя Донская». В ней сообщается, что великий князь Дмитрий Иванович Донской «повелел иконописцу образ Пресвятые Богородицы Донския писать против того новый. И послати во град Коломну, и провидите с честию. И в церкви соборной поставити».

Нет, не мог просто так распрощаться с дорогой для него реликвией Дмитрий Иванович. И осталась икона навсегда до его кончины в Москве. Другое дело, что икона попала к нему в дружину при весьма необычных обстоятельствах. Предания говорят о ней как о даре донских казаков (?) «в помощь против врагов». Усомнимся в том, что в конце XIV века на Дону могли существовать какие-либо поселения людей в том виде, в котором нам рисует их история казачества. Но неоспорим факт, что Среди них имелись истинные почитатели образа Богородицы, который ко всему чудом уцелел и в братоубийственных распрях, и в огненных сполохах татарского нашествия. Начало конца его Прошло перед ее ликом и недаром вместе с подлинным творцом победы она обрела символическое название Донская. Такое требовалось заслужить всенародным признанием.