Крепость лжецов - [3]

Арго прорычал что-то, и приборная панель под его ладонями жалобно захрустела.

– У нее нет сотрясения мозга! – Раздраженно глянул Монти в его сторону. – Я это сразу проверил. Для тошноты могут быть и другие причины, хотя надеюсь, не та, о которой подумал я…

– А ты меньше думай, полосатый! – Встряла в разговор Суонк, до этого мирно рассматривавшая грузовики, проплывающие за окном. – Ты бы на ее месте не блевал, не? Да тебя бы те Пауки огуляли, даже не заметив, что мужик!

– Тогда что с ней? – Резко спросила Би, не дав ей закончить. – Ты же хорошо знаком с такими, как мы?

– К счастью, нет. – Нараспев проговорил Монти, поворачивая штурвал, заставляя машину вписаться в узкую щель между огромным грузовиком, и бетонным столбом в два десятка обхватов, прикрывающим левый край ворот. – Но я видел такое раньше. Она использовала свой Талант слишком интенсивно.

– Что?

– Риордан называет это откатом. Так бывает, если не рассчитать силы. И она не ранена – конечности маленькой леди на месте, координация в норме, а речь почти остроумна…

– «Помнишь, в Хоксе, Сломанная Маска тоже чуть не умер.» – Заметила Вероника.

– Ее Талант? – Уже другим тоном спросила Би. – Или ты придуриваешься? Я думаю, что нам немедленно нужно в больницу…

– Я профессионально придуриваюсь, леди. – Шут мелодично хмыкнул. – Но если не пробить сердце, не сломать позвоночник, не повредить мозг – то вас очень трудно убить. А уж что нужно сделать, чтобы вас стошнило…

– Оторвать голову? – Попыталась пошутить Мириам, но никто не улыбнулся.

Кар обошел еще один грузовик, а затем – огромную машину устрашающего вида, с широкими колесами, прикрытыми чем-то вроде юбки из металлических пластин. Вверху мелькнула плоская башенка с хищно торчащими жалами спаренных орудий, направленными в пустыню, и впереди резко посветлело. Без перехода или предупреждения – шелест шин по песку сменился шорохом, а вокруг была уже Атланта, сверкающая и невозможная, как сон.

Она понеслась мимо, отбрасывая на щитки кара блики всех оттенков белого, кинулась под колеса гладким расчерченным полотном, ворвалась в салон едва различимыми запахами: горячего бетона, нового пластика, и зеленой листвы – настоящей, весенней зелени.

Хайвей под колесами блестел, будто облитый маслом, и Мириам не сразу поняла, где же он заканчивается, и начинаются основания домов – низкие бетонные бордюры, покрытые аккуратной плиткой. Сами дома были вовсе не такими большими – от четырех до шести этажей, с широкими оконными проемами, почти как во сне о мертвом городе.

Только эти окна оставались живыми. За ними мелькали цвета – десятки, сотни огней, среди которых Мириам ощущала себя неправильной и лишней. Внутри нарастала боль, непохожая на ту, что бывает от раны или удара, чуждая и вызывающая тошноту.

Над бордюрами, расплываясь в движении хвостатыми зелеными кометами, возвышались деревья – зеленые, с аккуратно подстриженными кронами. Мириам было удивилась тому, как они растут прямо из бетона, но затем рассмотрела углубления – квадратные прорези, заполненные землей. Дальше от ворот деревьев становилось все больше, а в нескольких местах они захватывали целые перекрестки, образуя острова зелени между домами.

За третьим таким островком Мириам увидела шпиль.

Ей пришлось задуматься, припоминая, где она видела его раньше – острую тень с расширением наверху, и призрачными полосами, обвивающими основание.

На кладбище Машин у Хокса, над Атлантой, алой в лучах заката.

Сейчас шпиль оказался гораздо ближе, не теряясь в дымке и больше не выглядя эфемерным, хотя и оставаясь непредставимо огромным. Проступили четкие детали – маленькие точки каров, двигающиеся по мостикам у основания, разделенного на шесть широких опор, округлые башенки орудий на выступах у самой вершины, и крылатые фигурки, слишком крупные для птиц, кружащие вокруг ствола.

Мириам несколько раз моргнула, но фигурки никуда не исчезли. Всмотревшись в них, она смогла почувствовать движение их цветов, восторг, смешанный с острым возбуждением и страхом.

– Это… люди? – Спросила она, и Суонк толкнула ее плечом, стараясь взглянуть повыше.

– «Парапланы.» – Ответила Вероника. – «Мы как-то летали на таком. Чувствуешь себя птицей.»

– А мне не понравилось. – Отозвалась Би. – Предпочитаю кары.

– «И кары иногда летают.»

– Когда я приехал сюда впервые. – Заговорил Арго, глядя перед собой, на расширяющийся блестящий хайвей и тонкие полосы разметки, бегущие под колеса. – Шпиль был всего один – Королевский. Я смотрел на него, и удивлялся – зачем он? Если ты тоже можешь удивляться – значит у тебя и правда не все так плохо…

– Просто Монти прав. – Ответила Мириам, и гладиатор наклонил голову, прислушиваясь. – Меня не ранили. И мне плохо вовсе не из-за того, что Пауки со мной сделали.

– «Мириам?»

– Мне плохо из-за того, что я сделала с ними.

II.

Кар медленно сбрасывал скорость, пристраиваясь рядом с машинами на других полосах, такими же миниатюрными, лишенными брони и округлыми, окрашенными в непривычно яркие цвета: зеленый, желтый, синий. Несколько мгновений Мириам смотрела на красный кар, оказавшийся рядом, и двоих детей на его заднем сиденье, под прозрачным колпаком. Потом она потеряла их – Монти свернул вправо, на полукруглый мост, сверкающей дугой обхватывающий огромное открытое пространство, усеянное пятнами зелени, с парой титанических человеческих фигур, возвышающихся в центре. Мелькали ограждения моста, столбики с желтыми полосками, а гиганты стояли неподвижно – один, левее, сжимал меч в поднятой руке, другой, как игрушку, поднимал перед грудью остроносый джет. У их ног, среди концентрических кругов из деревьев копошилось люди, маленькие, точно муравьи.