Крепость Бреслау - [69]

Хануш, наверное, уже давно на строительстве баррикад, думал он с неохотой о своем хозяине, интересно, кусают ли его клопы.

Он встал, осмотрел весь фотографический салон и нашел к концу место, которого усиленно искал. Отдавая мочу в тесном помещении, он почувствовал клаустрофичный напор стен. Ему показалось, что они ожили. Чувство это было усугублено яркими отблесками, которые появились на стенах уборной. Вспышки эти достигали через маленькое окошко уборной, выходящее во двор.

Мок болезненно выжал из себя последние выделения и выглянул наружу. Дом на другой стороне двора, в котором находился отель, блестел в огне.

Вдруг над двором воцарилась тьма. Порыв недалекого взрыва отбросил его от окна. Снаряд ударил в двор, в самый центр песочницы. Фонтан песка поднялся вверх, а его маленький поток забренчал по стеклам. Следующий взрыв был так близко, что чуть не обрушил Моковых барабанов перепонок.

Капитан схватился за уши и сел на закрытый унитаз. Впервые с момента начала расследования убийства Берты Флогнер почувствовал паралич страха. Одновременно с этим чувством охватили его религиозные мысли и детерминированные домыслы. Он был уверен, что теперь, когда приближался к цели, Бог снова помешает ему достичь ее. Мотивация Его поступка очевидна, думал он, я должен продолжать «алкать справедливости», то есть не может стать ее возмещением. Но что, если Творец решил помешать мне в конце концов в этом «алкании»?

Он отверг эту мысль и выглянул в окно. Его эсхатологическим интуиции были подтверждены внешними явлениями: здание задрожало до основания, дымящийся щебень стелился по двору, а штукатурку на потолке туалета пересекли две косые черты. При их виде Мок выбежал из уборной в ателье и — двигаясь почти на ощупь, — упал на клоповый диван. Руки распростер на спинке дивана, а голову отклонил назад, мучительно напрягая мышцы шеи. Разинув рот, громко втягивал воздух. В его теле вспыхивали маленькие взрывы боли. В спину кто-то вкручивал ему заостренную трубу. Дыхание доставляло все большую трудность.

Он подумал о докторе Реве и о раке бронхов. Вдруг щелкнул затвор фотографической камеры и сумрак ателье был разорван белой вспышкой. Капитан поднял голову так резко, что едва не потерял сознание от вращения.

— Круто, — засмеялся Артур Грюниг и начал целую серию щелчков. Вспышка фиксировала в памяти мальчика забавные образы. Вот капитан Мок с открытыми от гнева губами, вот трясется его живот в бельевом комбинезоне, вот злой старик грозит ему кулаком.

Верхний свет прервал забавы Грюнига. В ярости Мок схватил его за ухо и увидел пренебрежительную усмешку. Осознав недостатки своего гардероба и внешности, он овладел собой, отпустил маленького Артура и погладил его по жестким от грязи волосам.

— Подожди здесь, — буркнул он, видя, что мальчик держит в руках коричневый конверт с печатью и с орлом, держащим в когтях знак вечного блаженства. — Я переоденусь и сразу приду к тебе.

— Только быстро, потому что мне нужно выйти, — сказал мальчик ломающимся голосом.

Мок посмотрел на Артура через некоторое время. Знал его как робкого ребенка, который среди мусорных ящиков и каморок двора превратился в честного хулигана. Однако всегда малыш Грюниг с почтением кланялся Моку, оказывая ему — как почти все жители квартала домов — уважение и легкую боязнь. Он никогда не видел меня в кальсонах, объяснил он себе мысленно странное поведение ребенка, в кальсонах каждый выглядит лишенным достоинства, как старый еврей на Валштрассе, член которого вызывал безудержное веселье в молодых, здоровых парнях из Гитлерюгенда.

Мок посмотрел еще раз в безразличные глаза мальчика и вошел в темную комнату фотографии, которая — видно это было по грязной постели — служила Ханушу как спальня. Оделся довольно быстро, и вышел через некоторое время, безупречно одетый в свой темно-коричневый костюм. Представление, которое наблюдал, изумил его и рассмешил.

Малыш Артур Грюниг стоял перед камерой, одетый в какую-то старую жилетку. На его голове была шляпа Мока. Его бедра охватывал пояс с двумя кобурами, из которых торчали два «вальтера». В руке держал спусковой тросик. Он то и дело вынимал из кармана пистолет и стрелял в сторону объектива.

— Ну ты ковбой! — Мок улыбнулся вымученно. — Спасибо за решение моей проблемы. Оружие, как я вижу, ты забрал из Бюро гражданского состояния.

— Да, забрал, — сказал мальчик и потянулся за своим плащом и фуражкой. Шляпу Мока бросил на диван. — Мне надо идти!

— Подожди. — Мок положил руку на плечо мальчика. — Что с тобой происходит? Почему так себя ведешь? Что-то случилось? Дома все в порядке?

— Ничего не случилось, — мальчик презрительно стряхнул руку мужчины с плеча и направился к выходу.

— Стоять! — Мока охватила ярость.

Схватил Грюнига за воротник и поднял над землей. Мальчик вытянул руки вверх и выскользнул от Мока, оставив в ее руках свой плащ с порванной подкладкой. Полез в кобуру и вынул пистолет. Не успел, однако, выстрелить. Мок отреагировали быстро и инстинктивно. Он схватил мальчика за запястье и вывернул ему руку так, что оказалась она за его спиной. Пистолет ударил с грохотом в пол. Второй «вальтер» был через несколько секунд в свободной руке Мока.