Крепость - [13]
Да, я во всем виноват…
Мужчина (сдерживаясь). Удовольствие в этом находил не столько я, сколько ты, а?.. Ты хотел, используя призрачную силу отца, подавлять меня… Тебе очень нравилось снова видеть меня таким, каким я был в то время, когда трепетал перед отцом…
Слуга (отчаянно). Вы не правы, вы совершенно не правы…
Мужчина. Неужели ты не помнишь?.. Давний случай-когда ты подкупил моих одноклассников, платя им по три сэна за страницу, чтоб они добросовестно описывали все, что я делаю… Мне это послужило хорошим уроком…
Слуга. Старый господин заботился о вашей же пользе…
Мужчина. Да, отец тоже всегда так говорил… Самый важный секрет умелого использования нанятых тобой людей — вселить в них подозрительность…
Слуга. Пока находишься на иждивении родителей, необходимо послушание…
Отец. Устал я…
Слуга. Да-да, конечно… сейчас, минуточку…
Мужчина. Не делай этого! Сейчас мы еще раз устроим обряд. Ты же сам только что сказал, что приступ можно вызвать в любое время, — я не говорю о мотивах. Если тебя действительно тревожит судьба отца, не лучше ли открыть свой секрет?
Слуга. С тех пор как старый господин заболел, он не очень любит спиртное.
Мужчина. И что же?
Слуга (решившись). Так вот, я стал пробовать делать разные опыты… То, что один раз оказывалось удачным, не всегда получалось в другой…
Мужчина. Меня интересует вывод.
Слуга. Вы совершенно правы… Слушаюсь… Вы можете мне полностью верить…
Мужчина. Не ломайся!
Отец начинает собирать карты.
Слуга (тихо). Слушаюсь… Когда лежачих тяжелобольных поят водой, пользуются специальным поильником — такой чашкой с носиком… Я насыпал в него сахар почти доверху и наливал виски, пока не получалась кашица, потом подкрашивал…
Девушка. Фу, как противно.
Слуга (неодобрительно косится на нее). Иногда немного подогревал…
Мужчина. Разве это месиво можно пить?
Слуга. Нет, скорее, не пить, а сосать… Лежа, он с удовольствием сосал эту кашицу.
Мужчина. Отвратительно!
Девушка. Черт знает что! Мне просто противно.
Мужчина. И все это у него в комнате?
Слуга. Да, там, аккуратно убрано. Чтобы приготовить все необходимое и напоить его, требуется время, лучше я отведу его туда…
Мужчина. Сколько нужно ждать, пока подействует?
Слуга. Да что-нибудь… Я попросил бы вас подождать минут двадцать-тридцать…
Мужчина (кивает). Напои… (Протягивает ему бутылку виски.) Сделай побольше. Это ведь в последний раз.
Слуга. Слушаюсь… (Подталкивает отца.) Ну, пойдемте…
Отец. Вкусненькое?
Слуга. Вкусненькое, конечно, вкусненькое… Мягкое, коричневое — самое вкусное на свете…
Отец и слуга медленно уходят через центральную дверь.
Мужчина и девушка смотрят друг на друга.
Девушка. Черт знает что… Правда, это черт знает что… На вид такой важный, держится как благородный, а на самом деле какой коварный человек!
Мужчина. Хорошо еще, не двуличный…
Девушка. Он — не двуличный?! Еще какой двуличный, весь наизнанку.
Мужчина. Если весь наизнанку, значит, совсем нет лица, а ты «двуличный».
Девушка (хмыкает). Я не шучу… Там, где я живу, таких типов сколько угодно.
Мужчина. Он с тобой расплатился?
Девушка. Как, жена успокоилась?
Мужчина. Она ведь рассердилась не из-за тебя… Просто ей не понравилось, как ты изображала сестру.
Девушка. Обстановка была неподходящая. Первый раз я была тридцатью процентами, сейчас еще тридцать — значит, я стану шестьюдесятью процентами.
Мужчина. Чего?
Девушка. Вашей сестры.
Мужчина. В самом деле… (Снова внимательно оглядывает девушку.)
Девушка. Слишком много, да?
Мужчина. Да, пожалуй, слишком много… (Отводит глаза и начинает ходить.) Во всяком случае, тебе заплачено вполне достаточно. Если б в тебе воскресла стопроцентная сестра, она не имела бы права ни слова сказать…
Девушка. Ну ладно. Ничего, если я здесь переоденусь?
Мужчина (на секунду задумавшись). Ну что ж…
Девушка. Когда стараешься добиться слишком большого сходства, результат бывает обратный… Начну, пожалуй, с лица. (Садится на диван, кладет на колени сумку и, смотрясь в зеркало, начинает заниматься косметикой.)
Мужчина внимательно следит за ней. Глядя в зеркало, девушка улыбается мужчине.
Мужчина. Хотелось бы, чтоб ты по возможности омертвила цвет лица зеленоватым тоном.
Девушка. Хорошо. Я тоже люблю таких… Эти румяные лица — терпеть я их не могу…
Мужчина. Цвет лица у нее всегда был похож на зеленоватое стекло. Прошло много времени, и я не очень отчетливо помню, по…
Девушка (глядя исподлобья). И все-таки я не совсем понимаю… Нужен ли этот спектакль… Мне, конечно, все равно, но…
Мужчина. Совершенно верно… Я и сам толком не знаю, зачем мне все это, разве что для того, чтобы еще раз поговорить с отцом, внимательно выслушать его… Чтобы найти повод поговорить с отцом, я и хочу поговорить с ним — в общем, порочный круг получается.
Девушка. Вы сказали «поговорить». Вы будете с ним говорить так же, как раньше?
Мужчина. Нет… Сейчас разговор будет определеннее… Это ведь последняя возможность…
Девушка (смеясь). Будто ваш собеседниц нормальный человек.
Мужчина (застигнутый врасплох). Отчего же в течение нескольких десятков минут, которые движутся по одной и той же дорожке, словно игла по испорченной пластинке, он и в самом деле здоров? В эти минуты реальная действительность представляется сном…
«Женщина в песках» — культовый роман японского писателя Кобо Абэ.Женщине так трудно быть одной. Но с мужчиной еще труднее. Ведь мужчина так ценит свободу. Но однажды мышеловка захлопнется, и мужчина останется один на один — с женщиной. И жизнь утекает сквозь пальцы как песок. И только любовь и женщина помогают жить.
Благодаря романам «Сожжённая карта» и «Человек — ящик», имя японского писателя Кобо Абэ не только приобрело всемирную славу, но и вошло в список величайших писателей XX века. Основная тема его произведений — «я» и «другие» — неожиданно оказалась удивительно близка огромному количеству людей. Проблема «одиночества в толпе», которую автор рассматривает в своих романах-притчах, где герои живут в полуфантастических, полудетских, полудетективных ситуациях, до предела обострённых и возникающих на грани между жизнью и смертью, уже много лет не оставляет читателей равнодушными.
Современный японский писатель Кобо Абэ известен читателю как автор романов «Женщина в песках», «Чужое лицо», «Сожженная карта».
Содержание: 1. Вторгшиеся (Перевод: В. Гривнин) 2. Вторжение (Перевод: Г. Иванова) 3. Детская (Перевод: Владимир Гривнин) 4. Жизнь поэта (Перевод: В. Гривнин) 5. За поворотом (Перевод: В. Гривнин) 6. Посланец (Перевод: В. Гривнин) 7. Руки (Перевод: В. Гривнин) 8. Смерть, к которой он непричастен (Перевод: В. Гривнин) 9. Солдат из сна (Перевод: В. Гривнин) 10. Тоталоскоп. (Идея тоталоскопа была на сто голов выше первобытной идеи объёмного кино. Тоталоскоп коренным образом также отличался от кино, воздействующего на элементарные органы чувств: на зрение, слух, обоняние.
В романе «Чужое лицо» описана драма человека, которому взрывом изуродовало лицо. Герой решает надеть маску и неожиданно осознает, что маска «легко может взять на себя роль прикрытия правды». Лицо и душа находятся в совершенно определенной зависимости. Если надеть маску, то можно решиться на что угодно, вплоть до преступления. А если каждый воспользуется маской, чтобы стать кем-то другим?..Произведения Кобо Абэ заставляют задумываться. Абэ непрост для восприятия, потому что он — художник слова, оперирующий не идеями, призывами или поучениями, а образами и метафорами, которые волнуют читателей, заставляя их сострадать, любить и негодовать.
Середина ХХI века. В результате таяния льдов Земле угрожает полное затопление. Специалисты по генной инженерии пытаются изменить геном еще не родившихся детей в надежде вывести новую породу людей – амфибий. Для выработки правильной стратегии в преддверии Всемирного Потопа ученые создают искусственный интеллект, способный прогнозировать грядущие события на основе анализа имеющихся фактов. Одна команда испытателей поручает машине сделать политический прогноз всепланетного масштаба, вторая – предсказать будущее одного, отдельно взятого, человека.