Крепче цепей - [53]

Ветер, дующий от пузыря Тате Каги, слегка переменился, и новообретенное келлийское чутье подсказало Иварду, что нуллеру этот новый гость совсем не нравится. Струя другого запаха поведала ему, что это чувство обоюдное, – но не только это. Ивард учуял какую-то связь между этими двумя. Голубой огонь пульсировал внутри, шепча что-то почти внятно.

Вновь прибывший обвел Иварда равнодушным взором, и тот содрогнулся. Глаза этого человека были холодны, как смерть, но пронизывали насквозь.

Внезапно движение Вийи привлекло внимание Иварда. Она смотрела на высокого человека, которого Тате Кага называл Тау. Впрочем, нет. Она смотрела на другого, худощавого, неприметно одетого, с длинными черными волосами – он шел за левым плечом желтоглазого, как телохранитель. Ивард почувствовал, что она нервничает. Он придвинулся поближе, открыл рот и сделал глубокий вдох, успев усвоить, что от этого его нос работает лучше. И выдохнул из себя весь воздух, стремясь изгнать чужой запах. В телохранителе Тау чувствовалось что-то очень нехорошее. Келли согласно заухали.

Смерть дышит его ноздрями.

Тау наконец прошел в парк. Ивард видел по его надменной повадке, что он нижнесторонний и не одобряет фокусов с гравитацией, но не станет их избегать.

Капсула снова открылась, и стройная фигура Брендона лит-Аркада привлекла к себе всеобщее внимание. Его сопровождал Жаим. Ванн отвел Жаима в сторону, а Тате Кага подлетел к Эренарху.

– Хо-хо! Теперь мой вечер определенно удался! – Он изобразил в своем пузыре придворный поклон, вися при этом наискосок. Ивард фыркнул. Брендон улыбнулся.

– Чтобы ваши вечера удавались, мое присутствие не обязательно, Старец. И я уж верно не первый Аркад, которого вы принимаете.

– Точно, не первый! – хмыкнул Тате Кага. – Взять хоть старину Бургесса. Буйный был парень. Никогда не пропускал моих вечеров. – Тут лицо нуллера приобрело задумчивый вид. – Пока Дезриен не взял его к себе.

Ивард почувствовал, что Эренарху стало не по себе, хотя он и не подал виду.

– Я тоже не пропущу ни одного, – пообещал Брендон, оставив без внимания последнее замечание.

Слуги в ливреях тем временем выгрузили из капсулы какие-то деревянные предметы, резные и причудливо изогнутые. Ивард хотел спросить у Жаима, что это такое. Но голубой огонь вспыхнул так, что едва не ослепил Иварда, и Портус-Дартинус-Атос ринулись вперед, ухая с такой быстротой, что Ивард перестал понимать их. Эренарх приветствовал их по-келлийски, и Портус, связующая, заговорила на уни, перекрывая мелодичное блеяние двух других, которые трогали и поглаживали деревянные штуковины.

– Тринат! Поистине тройная неожиданность, Ваше Высочество. Две трети трижды трех лет пробыли мы на Аресе, но ни разу ни одного не видели.

– Он хранился в кладовой анклава. Компьютер сообщил, что в эту комнату не входили более ста лет.

– Что такое тринат? – спросил Ивард у Жаима.

– Кажется, музыкальный инструмент. Это все его части, которые еще собрать надо, – компьютер не знал, как это делается. А где Вийя? Ванн сказал, что она пошла с тобой.

Ивард первым делом посмотрел на десантника, охранявшего Вийю, но тот стоял один, терпеливо ожидая у единственного входа в парк. Вийя ушла.

– Вон она! – показал Ивард.

Жаим не стал смотреть где, зато Эренарх сразу нашел своим голубым немигающим взглядом высокую фигуру в черном, сопровождаемую эйя. Всех троих окружал невидимый пузырь, за который прочие гости опасались заступать.

* * *

Когда Тате Кага повел Эренарха к павильону. Ванн влился в толпу, думая, так ли равнодушен старый нуллер к эффекту, производимому его аттракционом, как хочет показать. Публика толкалась весьма чувствительно, подозрительно поглядывая на те части сооружения, где не было ни пола, ни потолка. Музыка отражалась от каждой плоскости, усиливая дезориентацию. Тому же способствовали деревья и кусты с виду старые, растущие под самыми головоломными углами.

В другом месте и в другое время Ванн мог бы счесть это забавным. Но его смущал слишком широкий круг приглашенных. Эренарх решил, что пойдет, несмотря на это (а может быть, как раз поэтому, по замечанию Роже). Сборище громадное, обстановка самая необычная. «Идеальное место для анонимного отравителя», – мрачно подумал Ванн.

Брендон очень скоро занял место под зоной невесомости, в хорошо освещенном, открытом пространстве. Туда вели несколько проемов, включая длинный пандус, загибающийся вверх под острым углом.

Вокруг Эренарха мигом сгруппировались сливки общества. Подошли и флотские офицеры. Некоторые, засвидетельствовав свое почтение, удалялись, но те, кто помоложе, не спешили уйти. Группа быстро росла, и скоро Брендон оказался в центре смеха и веселой болтовни – галдеж стоял такой, что почти заглушал музыку.

Ванн перехватил взгляд коммандера Фазо, наблюдающего с соседней дорожки, и произвел быстрый смотр своей команде.

(Юнцы в зоне невесомости настроены возбужденно – сказываются, видимо, нелады между высокими и низкими), – доложил Гамун. Остальные передали, что все без изменений.

Появился Найберг в сопровождении старших офицеров. Младшие по званию уступили им дорогу, и адмиральский штаб, обменявшись вежливыми приветствиями с Эренархом, проследовал дальше, предоставив штатским подольщаться сколько душе угодно. Брендон не обращал внимания на то, кто уходит, а кто приходит. Казалось, его вполне устраивает эта карусель вокруг него, и это облегчало задачу Ванна.