Она пытается сосредоточиться и смотрит прямо перед собой. Она делает усилие и улыбается. Кто знает, может быть, камера покажет и это! Она проводит на мосту два часа. Вечером, озябшая, измучившаяся, почти плачущая, она возвращается домой.
Дома ее ждет электронный мессэдж от сына. Он разглядел ее на мосту. Он просит ее прийти на то же место завтра. Потом послезавтра. Кончается тем, что она ходит к Мосэнерго каждый день.
По непонятной причине она теряет сон. Не разумнее ли было бы сыну забрать ее в Америку? Она не будет ему в тягость. Она готова пойти в беби–ситтеры или вовсе в уборщицы. С нее хватит какого–нибудь темного угла на чердаке и двух баночек йогурта в день! Может быть, еще немного сладкого белого хлеба — и все. Но сын не предлагает ни Америки, ни йогуртов, ни хлеба. Он просто аккуратно посылает ей деньги. Еще он просит ее надеть желтый плащ и отправиться на виртуальное свидание к Кремлю. Боже мой, думает она, глядя в упор на мрачное здание Мосэнерго и неуверенно помахивая камере рукой. Боже мой, и это мой сын! Что же, выходит, я теперь — виртуальная мать?!
Ее тошнит от слова виртуальный и от одного вида компьютера, Она отдала бы все на свете за то, чтобы поговорить с сыном по телефону. Но он не дает ей своего номера, уверяя, что телефона у него нет и что он входит в Интернет нелегально. Ее сын — нелегал?! Тому ли она его учила?! Ей снятся всяческие страхи. Она знает, что порномодель — подружка сына работает в ночном клубе. Где стриптиз, там и пули, и наркотики — она так считает. Она не в состоянии сделать сыну внушение. Как можно сделать внушение по электронной почте, особенно когда это слово читается сыном как vnusheniye? Нет, это невозможно. Она в отчаянии.
В ее простую душу закрадывается подозрение. А вдруг с сыном что–то случилось, вдруг его больше нет и перед исчезновением он запрограммировал свой компьютер на пустые бодряческие письма и на весь этот самый kremlinkam.com.? Она помнит, что мать Роже Гари устроила так, что сын получал от нее письма на протяжении двух лет после ее смерти. Что если... Она рыдает навзрыд и пишет сыну, как она считает, душераздирающее письмо. Он холодно предлагает ей менять одежду: всякий раз он будет говорить, какой цвет она избрала. По всей вероятности, он взбешен.
Она пробует красное и синее. В красном он ее разглядел. В синем она потерялась. Что ж, вполне вероятно. Погода в тот день была пасмурная.
Дальше начинают происходить вовсе дикие вещи. Она приходит к Мосэнерго, даже когда ее сын совсем не назначал ей никакого свидания. Она машет гипотетической камере рукой. Скорей всего, прохожие принимают ее за сумасшедшую. Сама же она думает о другом: примерно так же она когда–то заглядывала к сыну в комнату, когда он спал.
Эта пытка мучает ее все ужасней. Почему–то виртуальные свидания по Интернету, которые так важны сыну, ей невыносимы. Может быть, ей стоило родиться луддисткой?
Подруга, которая, впрочем, пользоваться компьютером не умеет, загадочно пересказывает ей историю про молодого человека, который пропал в Интернете. “Как пропал?” — спрашивает она. “Очень просто,— отвечает подруга таинственно.— Ушел и не вернулся”.
Дальше больше. Выясняется, что молодой человек исчез из дома физически. Только что он сидел перед компьютером — и вот его больше нет.
Можно ли уйти в экран, думает она. Может ли человек шагнуть в эту самую виртуальность своей смертной ногой? Но с другой стороны, куда, если не в экран, делся ее любящий сын? Одна Америка не могла разорвать ту связь, которая соединяла их тридцать лет!
Она вызывает домой компьютерного мастера. Он объявляет, что свободный доступ в Интернет для ее старенького компьютера невозможен, и берет с нее 50 тысяч. Она безропотно расстается с деньгами, хотя это означает, что в следующие три дня ей не видать йогурта. Что делать, виртуальная реальность важнее.
Чем больше она думает про Интернет, тем больше ей кажется, что ее сын заблудился в нем, как Машенька в лесу. Все, что она читает про Сеть, убеждает ее: никто не знает, что творится в глубинах World Wide Web. Нет, Интернет — не лабиринт. Он — море, не подвластное никому. Люди, которые создают его чудеса, как они, например, создали этот самый kremlinkam. com., не более чем кораллы, наращивающие интернетовские рифы. Само море им неподвластно. В его глубинах живут страшные чудовища, порождения электронного мрака. Интернет темней и опасней, чем Марианская впадина. Что проплывает, что дрейфует в нем? Лукавая мысль Эйнштейна? Череп Марbb Кюри? Пуговица Мартина Бормана? Проклятие апостола Иоанна? Нет–нет, в Интернете водятся не одни только электронные сводни, атомные террористы и виртуальные поэты. Его глубины полны монстров, и в этих глубинах действительно исчезают люди.
Сама аббревиатура — WWW — начинает ей казаться зловещей, как звериное число из Апокалипсиса: 666. Она просит сына прислать ей распечатку с kremlinkam.com. Через некоторое время она получает письмо с цветной картинкой, отпечатанной на лазерном принтере: Кремль, Васильевский спуск — и она в желтом плаще. Во всяком случае, какая–то крохотная фигурка в желтом. Возможно, это в самом деле она.
