Кремлевский кардинал - [34]

– Я вернусь, наверно, во вторник утром. Прихватить что-нибудь для вас, мистер Фоули?

– Я слышал, что появился новый выпуск книги «Дальняя сторона»…

Курьер рассмеялся.

– Хорошо, проверю. Расплатимся, когда вернусь обратно.

– Желаю удачи, Огги.

Один из водителей посольства отвез Огги Джианнини в аэропорт Шереметьево, расположенный в девятнадцати милях от Москвы. Курьер, обладающий дипломатическим паспортом, который позволял ему не проходить через таможню и службу безопасности аэропорта, поднялся прямо в самолет «Бритиш эйруэйз», вылетающий в Хитроу. Там он разместился у правого борта самолета, в первом классе. Сумку с дипломатической почтой курьер положил на кресло у окна, а сам сел рядом. Рейсы из Москвы отправлялись обычно полупустыми, и кресло слева от Джианнини тоже оказалось незанятым. «Боинг» двинулся с места точно по расписанию. Командир самолета объявил по трансляции предполагаемую продолжительность полета и место назначения, и авиалайнер покатил, набирая скорость, по взлетной полосе. В тот момент, когда колеса самолета оторвались от советской земли, все сто пятьдесят пассажиров, как это случалось нередко, дружно зааплодировали. Это всегда забавляло курьера. Он достал из кармана книгу и начал читать. Во время полета он не мог, разумеется, ни пить, ни спать, а поужинать решил на следующем рейсе, когда вылетит из Лондона. И все-таки стюардессе удалось уговорить его выпить чашку кофе.

Три часа спустя «Боинг-747» коснулся посадочной площадки в Хитроу. И здесь Джианнини прошел мимо таможни. Человек, проводивший в воздухе больше времени, чем пилоты пассажирских авиалайнеров, он имел доступ к залам ожидания первого класса, все еще существующим в большинстве аэропортов мира. Здесь курьер прождал еще час вылета «Боинга-747», направляющегося в международный аэропорт Даллеса в Вашингтоне.

Высоко над просторами Атлантики он с удовольствием поужинал блюдами кухни «Панам» и посмотрел фильм, которого раньше не видел, что случалось с ним очень редко. К тому моменту, когда Джианнини перевернул последнюю страницу книги, самолет заходил на посадку. Курьер провел рукой по лицу и попытался вспомнить, сколько времени сейчас в Вашингтоне. Через пятнадцать минут он сел в ничем не примечательный «форд» с правительственными номерами, и машина помчалась на юго-восток. Курьер расположился впереди, рядом с водителем, потому что там можно было вытянуть ноги.

– Как перелет? – спросил водитель.

– Как всегда: ску-у-у-чный, – проворчал Джианнини. С другой стороны, полеты на пассажирских авиалайнерах были куда лучше полетов на санитарном вертолете в центральном посольстве Вьетнама. Правительство платило ему двадцать тысяч долларов в год за то, что он сидел в самолетах и читал книги, а это вместе с армейской пенсией обеспечивало Джианнини вполне приличную жизнь. Джианнини никогда не задумывался над тем, что он перевозит в дипломатической почте или в металлической коробке, хранящейся в кармане пиджака. К тому же он знал, что задумываться над этим не имеет смысла. Мир мало изменился за прошедшие годы.

– Коробка у вас? – спросил мужчина, сидящий на заднем сиденье автомобиля.

– Да. – Джианнини достал ее из кармана и передал назад, бережно удерживая двумя руками. Сотрудник ЦРУ принял ее – тоже двумя руками – и уложил в ящик, устланный пенорезиной. Он служил в отделе технического обслуживания, входившем в состав Научно-технического управления ЦРУ. Этот отдел занимался самыми разнообразными делами. Данный сотрудник, к примеру, был экспертом по минам-ловушкам и вообще по взрывным устройствам. Приехав в Лэнгли, он поднялся на лифте в кабинет Риттера, открыл портсигар у него на столе, затем вернулся в свой кабинет, не посмотрев на содержимое.

Риттер подошел к копировальному аппарату «Ксерокс», установленному прямо у него в кабинете, снял несколько копий с легковоспламеняющихся листков бумаги и сжег их. Это не было мерой безопасности, скорее он сделал это из предосторожности: Риттеру никак не улыбалось хранить у себя в кабинете пачку легковоспламеняющейся бумаги. Еще не закончив снятие копий, он принялся читать страницы. Как всегда, в конце первого абзаца его голова начала двигаться из стороны в сторону. Затем заместитель директора по оперативной работе подошел к столу и нажал кнопку прямой связи с кабинетом директора.

– Ты занят? Птичка совершила посадку.

– Заходи ко мне, – тут же ответил судья Артур Мур. Не могло быть ничего более важного, чем информация, полученная от «Кардинала».

Выйдя из своего кабинета, Риттер по дороге захватил адмирала Грира, и они вошли вдвоем в просторный кабинет директора ЦРУ,

– Этим мужиком нельзя не восхищаться, – сказал Риттер, раздавая копии полученного донесения. – Ему удалось убедить маршала Язова в необходимости послать полковника на объект «Бах», чтобы тот провел там оценку надежности проекта. Этот полковник Бондаренко должен через неделю представить свой доклад, причем в общепонятных выражениях, чтобы министр мог разобраться в том, как действует вся система, и доложить на Политбюро. Естественно, Язов поручил своему помощнику действовать в качестве доверенного связного, так что доклад Бондаренко поступит сначала к нему.