Кремлёвские мастера - [35]
— Это тебе так даром не пройдет, еретик проклятый… — и сам не заметил, как произнес это вслух.
Из собора Василий Дмитриевич вышел через западные двери и остановился, пораженный красотой парадного крыльца. Фигурные каменные столбы поддерживали двойные висячие арки. Свод крыльца был сведен в один кирпич, а середка его повешена на кованой железной гире — груше. Такого на Руси еще никто никогда не делал. Ермолин залюбовался выдумкой и мастерством иноземного зодчего. Долго, наверное, простоял бы он, разглядывая с удивлением каждую деталь, но послышались голоса возвращавшихся строителей. И Василий Дмитриевич заспешил, не оглядываясь, к воротам митрополичьего дворца.
Проходили дни, а Ермолин все не мог забыть посещения собора. И чем больше проходило времени, тем сильнее становилось чисто профессиональное любопытство: как же справится итальянец с барабаном центрального купола.
Недели через две, а может, и три Ермолин снова отправился на стройку. Он твердо решил, что разыщет знакомого каменщика, с которым когда-то работал, сунет ему деньгу-другую и про все расспросит.
Зажав в ладони копейку, каменщик сразу же стал разговорчив и охотно рассказал все Василию Дмитриевичу.
Итальянец велел класть стену барабана, отступив от отверстия в своде, так, чтобы центральный барабан был шире остальных четырех. Между отверстием и стенками барабана сделали короб, и переход от отверстия в потолке к самому барабану стал снизу, из храма незаметен. А короб для легкости внутри пустой — устроен в нем ход вокруг основания барабана. Высота этого хода больше двух аршин, а ширина такова, что человек спокойно проходит — примерно аршин (семьдесят один сантиметр). Люди болтают, что это тайник. Только какой же это тайник, если ход в него с крыши, а изнутри нет…
И опять Василий Дмитриевич с восхищением признал великое мастерство итальянца. Но к восхищению примешивалось и чувство горечи. В другое время он обязательно встретился бы с Аристотелем, поговорил бы с ним вечер, второй, третий, расспросил бы о многом. Только теперь ни к чему все это. А прослышав, что «крыж лятский» и резьбу на верхушке колони митрополит повелел срубить, дабы не вносили в православный храм еретического духа, Ермолин даже чуть пожалел итальянца: тяжело настоящему мастеру смотреть, как калечат его детище.
Фиораванти действительно целую неделю не выходил из дому, чтобы не слышать звонкий перестук молотков и веселые голоса каменотесов.
Эти голоса, этот стук преследовали его всюду. Он даже пытался, лежа на кровати, сунуть голову под подушку. Но и там казалось, что кто-то весело звенел маленькими молоточками. Однако просить заступничества государя, убеждать, доказывать Аристотель не захотел. Он очень устал.
Так и простоял почти законченный и неосвященный собор до весны 1479 года.
Весной приехали бойкие новгородские мужики и привезли на подводах листы белого немецкого железа. Новгородцы быстро обшили крышу досками, а сверху уже наложили железные листы. Опытные верхолазы укрепили на куполах огромные кованые кресты, изготовленные за зиму государевыми кузнецами, и покрыли купола тонким слоем золота.
Сияние золотых куполов было видно далеко окрест. И приближавшиеся к городу путники по этим сверкающим огонькам знали: там Москва, там сердце земли русской. Начиная от великого князя и кончая последним холопом, все в один голос утверждали: «…Церковь чюдна вельми величеством, и высотою, и светлостью, и звонностью, и пространством, такова же прежде того не бывала в Руси, опроче Владимирскоя церкви». И эти слова летописец навечно внес в историю Русского государства.
Строгий и величественный собор горделиво возвышался над всеми окружающими зданиями. Благодаря простоте и лаконичности силуэта казалось, что высечен он из одной гигантской глыбы белого камня. А вместе с тем были в соборе необъяснимые легкость и нарядность, присущие только великим произведениям искусства.
Потом многие русские и нерусские мастера неоднократно пытались подражать Успенскому собору, копировать творение мудрого итальянца. Но никому никогда так и не удалось превзойти шедевр Фиораванти…
Ранним майским утром, лишь только взошло солнце, Аристотель пришел на свидание с храмом. Ему захотелось одному, в тишине посмотреть, полюбоваться на свое, быть может, последнее детище. Окончание работы принесло с собой грустное ощущение давящей пустоты в сердце. И в эту пустоту вдруг хлынули мысли о прожитой жизни, о приближающемся конце, о тех желаниях и планах, которые он так и не сумел еще исполнить.
Прошел час, наступил второй, а Фиораванти по-прежнему стоял, задумавшись, на одном месте. Стоял поседевший, сгорбившийся, опираясь на тяжелую трость, украшенную драгоценными камнями. Появившиеся на площади горожане тихо обходили его стороной. Они не хотели мешать великому зодчему. А он, благодарный этим прохожим, думал о том, что все же создал в своей жизни нечто такое, что навсегда оставит потомкам его доброе имя. И это нечто есть Успенский собор, в котором сумел он столь удачно воплотить все лучшее, на что были способны современные ему архитекторы Италии и талантливые древние строители Владимира, Новгорода, Москвы…
Повесть о жизни и деяниях русского первопечатника и просветителя Ивана Федорова. Это горькая повесть — повесть страданий, надежд и разочарований удивительного человека. «Путь к самосознанию русского народа, — читаем мы в повести, — лежал через грамотность, через знания, через книги». Иван Федоров со своим изобретением книгопечатания стоял у начала этого пути.
Иван Александрович Ильин вошел в историю отечественной культуры как выдающийся русский философ, правовед, религиозный мыслитель.Труды Ильина могли стать актуальными для России уже после ликвидации советской власти и СССР, но они не востребованы властью и поныне. Как гениальный художник мысли, он умел заглянуть вперед и уже только от нас самих сегодня зависит, когда мы, наконец, начнем претворять наследие Ильина в жизнь.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)
Лев Львович Регельсон – фигура в некотором смысле легендарная вот в каком отношении. Его книга «Трагедия Русской церкви», впервые вышедшая в середине 70-х годов XX века, долго оставалась главным источником знаний всех православных в России об их собственной истории в 20–30-е годы. Книга «Трагедия Русской церкви» охватывает период как раз с революции и до конца Второй мировой войны, когда Русская православная церковь была приближена к сталинскому престолу.
Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.
В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.
33 рассказа Б. А. Емельянова о замечательном пионерском писателе Аркадии Гайдаре, изданные к 70-летию со дня его рождения. Предисловие лауреата Ленинской премии Сергея Михалкова.
Ежегодно в мае в Болгарии торжественно празднуется День письменности в память создания славянской азбуки образованнейшими людьми своего времени, братьями Кириллом и Мефодием (в Болгарии существует орден Кирилла и Мефодия, которым награждаются выдающиеся деятели литературы и искусства). В далеком IX веке они посвятили всю жизнь созданию и распространению письменности для бесписьменных тогда славянских народов и утверждению славянской культуры как равной среди культур других европейских народов.Книга рассчитана на школьников среднего возраста.
Книга о гражданском подвиге женщин, которые отправились вслед за своими мужьями — декабристами в ссылку. В книгу включены отрывки из мемуаров, статей, писем, воспоминаний о декабристах.
Эта книга о великом русском ученом-медике Н. И. Пирогове. Тысячи новых операций, внедрение наркоза, гипсовой повязки, совершенных медицинских инструментов, составление точнейших атласов, без которых не может обойтись ни один хирург… — Трудно найти новое, первое в медицине, к чему бы так или иначе не был причастен Н. И. Пирогов.